Барнс презрительно фыркнул.
Когда Фаррис вернулся, мы последовали за ним в кабинет Трэппа. Там было темно, только с террасы, где неплотно сходились шторы, пробивалась полоска света. Фаррис включил свет и сразу отшатнулся.
— Боже мой, Хэма застрелили! — сказал он.
Я знаком с пулевыми ранениями, но увиденное произвело впечатление даже на меня. Хэм сидел в кресле, лицо его было сплошной маской из крови и осколков кости. Очевидно, пуля, попав в затылок, прошла насквозь, оставив выходной кратер.
Барнс подошел к столу Трэппа и стал внимательно рассматривать безжизненную фигуру. Я сел на подлокотник одного из кресел и отвел глаза. Теперь пусть этим занимается полиция.
— Это не Трэпп, — заявил Барнс, выпрямляясь.
Фаррис, очень бледный, стоял с чуть приоткрытым ртом.
— Не Трэпп?
— Нет. Он примерно такого же роста, но, мне кажется, футов на двадцать — двадцать пять тяжелее Трэппа. К тому же у Трэппа пальцы длинные и тонкие. А у этого короткие и пухлые.
— К-к-к-то же это может быть? — пробормотал Фаррис. Я боялся, что он хлопнется в обморок.
Барнс пожал плечами. Он пошел к двери, взяв Фарриса под руку.
— Понятия не имею, — сказал он, — но вам сейчас надо позвонить по другому телефону в полицию. А Ларри останется присмотреть, чтобы никто не заходил.
Ну конечно. Оставим Ларри с трупом. Я отвернулся от фигуры в кресле и стал ждать. На всякий случай я разжевал несколько таблеток желюзила, предназначенных для Барнса. Я тоже не совсем бесчувственный.
Когда прибыла полиция, нам нечего было делать, кроме как сидеть в кабинете Фарриса и пить кофе, а представители закона занимались своей работой.
Примерно через час нас всех позвали в конференц-зал, где полицейский в штатском, с зелеными глазами и белым мучнистым лицом жевал маленькую пластмассовую сигарку и морщился от отвращения. Очевидно, пытался бросить курить. Детектив Шанк. Отто Шанк, но я не думаю, что кто-нибудь звал его по имени. Кроме зеленых глаз, у него были мышистые вьющиеся волосы, тонкие губы и улыбка, которую можно обозначить мягким словом «непривлекательная*.
— Садитесь, — проговорил он, не вынимая сигары. Она резко дернулась и чуть не выпала.
Мы сели, Барнс с деревянным лицом, а я едва сдерживал улыбку.
— Я слышал, вы частные сыщики. Дайте взглянуть на документы.
Мы протянули свои документы.
— Вы можете справиться обо мне у Хэна Бломберга в конторе прокурора или у лейтенанта Джиллиана в управлении полиции, — сообщил Барнс.
— Джиллиан, да? Бломберг, да? — проворчал детектив.
— Меня знает Фил Мак Клоски, старший сторож в южном крыле здания Федерального суда Нью-Йорка, — гордо доложил я. — Можете справиться у него, если хотите.
Шанк медленно повернулся и, прищурясь, посмотрел на меня.
— Не думаю, что мы будем друзьями, — заметил он.
Даже Барнс на меня покосился.
Шанк опять повернулся к Барнсу.
— Я слышал, вы кое-чем помогали полиции в делах о мошенничестве. Но здесь произошло убийство. Не думаю, что в вашем присутствии есть какой-то смысл.
Барнс холодно улыбнулся.
— Нас нанимали не для расследования убийства. Вполне возможно, что наша миссия в этой фирме закончена.
Открылась дверь, вошел еще один в штатском. У него было длинное худое лицо с четкими дугами черных бровей, чуть крючковатый нос, выпирающий подбородок и большой рот. С Барнсом они были знакомы. Позже я узнал, что его зовут Фред Карлуччи.
Шанк вытащил шариковую ручку и начал что-то записывать в блокноте.
— Ну, давайте займемся делом. Фаррис говорит, вы двое здесь потому, что происходили какие-то странные вещи. Какие странные вещи?
— Кто-то засунул Трэппу гвоздь в кресло, — сказал я.
— Очень смешно, — отозвался Шанк.
— Кто-то влил ему азотную кислоту в лосьон для бритья.
Шанк холодно смотрел на меня.
— Кто-то подмешал ему дигиталис в кофе.
— Да, — Шанк опустил глаза.
— Кто-то посадил на него клеща.
Шанк пожевал свою шариковую ручку.
— Я сказал — займемся делом. Повторяю: какие странные вещи?
— Ларри не шутит, — вмешался Барнс. — Именно из-за этих вещей нас пригласили сюда.
— Клещ?
— Пятнистая лихорадка Скалистых гор.
Шанк повернулся к Карлуччи, который устроился на краешке стола.
— Карлуччи, у нас тут какая-то некоммуникабельность. Может, ты как-то иначе сформулируешь мой вопрос? Чтобы до этих ребят дошло.
Карлуччи откашлялся.
— Шанк хочет сказать, кончайте трепаться, переходите к фактам.
Неохотно выговаривая слова сквозь стиснутые зубы, Барнс подробно обрисовал всю ситуацию, начиная с нашей встречи прошлым вечером и кончая обнаружением тела.
Шанк уже собирался взяться за нас всерьез: мы утаили важную информацию, но тут вступил я и стал лгать, Барнс лгать не любит.
— Вы должны признать, что это странное дело, — сказал я. — Мы пришли сюда вчера и выслушали их историю. В общем-то, мы еще не успели решить, что делать. Трэпп и Фаррис сказали, что, если мы вызовем полицию, они будут все отрицать. Они были уверены: какой-то псих в компании пытается запугать Трэппа. Но мы все же собирались позвонить вам сегодня утром, просто на всякий случай.
Барнс очень строго посмотрел на меня.
— Я хочу сделать заявление, — произнес Шанк, глядя на Барнса.
У того взлетели брови: слова эти прозвучали очень грозно.
— Может, вы и думаете, что у вас есть какое-то влияние в конторе адвоката и друзья в полиции, но, — Шанк сделал паузу, — я не потерплю никакого вмешательства в это дело. А если вы все-таки вмешаетесь, то мигом потеряете свою лицензию.
Барнс извлек свой «сигаретный» блокнотик и стал его изучать.
— Что вы понимаете под «вмешательством»? — спросил он.
— Уже само расследование этого дела можно расценивать как вмешательство, — сказал Шанк.
— Вы говорите, что я не могу работать над этим делом? — возмутился Барнс. — Слышали, Карлуччи?
— Нет, — ответил Карлуччи, — я не обратил внимания.
— Шанк запугивает меня. Говорит, что, если я не оставлю этого дела, он лишит меня лицензии.
— Я ничего не слышал, — повторил Карлуччи.
Барнс записал номер в блокнотике и закурил сигарету.
— Если клиент хочет, чтобы я занимался этим делом, я буду работать. Вы не имеете права мне это запрещать.
— Я так не говорил, — возразил ему Шанк. — Я сказал, это можно расценивать как вмешательство.
Когда Барнс злится, он становится неуправляемым.
— К черту лицензию! — прокричал он, вставая. — Если попытаетесь лишить меня лицензии, я так повяжу вас судебными исками, что вам работать некогда будет.
— Вот как? — усмехнулся Шанк. — Ты слышал, Карлуччи? Слышал, как он угрожает полицейскому?
— Я слышал, — подтвердил Карлуччи.
Барнс пошел к двери.
— Вернитесь! — завопил Шанк.
Барнс приостановился и сказал:
— Если хотите со мной еще поговорить, приходите с ордером. — Он взглянул на меня. — Идем, Ларри, ты тоже ничего больше не сообщишь.
Я поднялся.