Барнс направил свой лазерный луч на меня и срезал мою голову. Я боялся даже предложить ему транквилизатор. Шанк повернулся на пятках и пошел прочь.
— Если ты закончил на сегодня с неуместной болтовней, — сказал мне Барнс, — мы можем продолжить поиски.
Я задрал нос и потянул воздух, показывая, что готов к сыскной работе.
Следующие три часа прошли не совсем без толку. Я сделал перерыв и выпил банку сока, а Барнс тем временем сжевал несколько таблеток желюзила. Обыск мы произвели не с такой тщательностью, как в кабинете Трэппа, но все же нашли много всякой всячины, связанной с уборкой помещений: тряпки, пылесос, машина для натирания полов, машина для обработки ковров шампунем, большие банки жидкого воска, разные сорта мыла…
Один предмет нас удивил. Это было нечто вроде ручки от метлы или швабры, из конца торчали четыре гвоздя.
— Это еще для чего, черт возьми? — удивился Барнс.
— Понятия не имею.
— Но для чего-то эта штука должна применяться…
— Несомненно, — устало сказал я. — Не зря же я доставал из чулана и ставил обратно тяжелые вещи.
— Постарайся выяснить.
— Ладно. Поищем где-нибудь еще.
— Я, пожалуй, схожу поболтать с Биллом Смитом, — сказал Барнс.
Я решил взять палку и спросить Изабель, для чего она применяется.
Она сидела в своем кабинете и печатала на электрической машинке. Вид у нее был озабоченный.
— Я подумал, может, ты скажешь мне, для чего применяется эта штука, а потом мы пойдем на ленч, — проговорил я, положив палку на стол.
Она холодно посмотрела на меня, а потом на палку.
— У меня срочная работа. К тому же мне принесут сюда сэндвич. — И машинка вновь затрещала.
— А для чего все-таки эта палка?
— Не знаю, — вскинулась она, — но я могла бы найти ей хорошее применение прямо сейчас.
Я быстренько убрал палку. Каждая женщина, я это давно понял, склонна к насилию, просто эта склонность дремлет в ней до поры до времени. У меня прямо дар возбуждать эту склонность.
— Значит, ты не знаешь, что это такое, и не хочешь пойти со мной на ленч, — констатировал я.
Она опустила голову на машинку и несколько секунд молчала.
— Я очень хотела бы пойти с тобой на ленч в какой-нибудь другой день, и я пойду, если ты пообещаешь не брать с собой эту палку.
Наверно, мы оба испускали не те флюиды, какие-то злые волны или еще что-нибудь. Я отнес палку обратно в чулан и пошел искать сэндвич в одиночестве. Если мы задержимся здесь допоздна, можно будет спросить уборщицу, что это за палка.
Барнс вернулся весьма довольный после ленча с Биллом Смитом. Оказывается, Билл Смит не тот человек, которого мы ищем. Он был директором Стэнфордского отделения Общества защиты животных.
Я возразил, что это пристрастная, эмоциональная оценка, недопустимая в детективной работе.
Он согласился, но заметил, что интуиция его обычно не обманывает.
— Однако, — уступил он, — чтобы соблюсти полнейшую объективность, я поручаю тебе «прощупать» Билла Смита.
Я кивнул.
— О’кей.
— А я буду продолжать обыск.
Как он собирался без меня ворочать тяжелые вещи, я и представить не мог. По сравнению с этим моя задача была сущим пустяком.
— Я буду в кабинете Трэппа, — сказал я. — Любопытно последить за ним скрытой камерой. За Биллом Смитом я точно пригляжу.
Барнс поморщился.
Я взял у Фарриса личное дело Билла Смита и унес в кабинет Трэппа. Большое кресло выглядело не очень заманчиво, если учесть, кто занимал его последним. Но детективы — люди ко всему привычные. Я сел и стал изучать схему телевизионных каналов по кабинетам. Мне бросилось в глаза имя Изабель. Я включил ее номер.
Когда трубка нагрелась, я увидел, что девушка все так же печатает на машинке и вид у нее по-прежнему озабоченный. Она была очень хороша. Некоторое время я смотрел на нее, потом неохотно переключился на Билла Смита.
Смит был невысокий, мускулистый, голова почти лысая, с венчиком седых волос. Лицо показалось мне приятным. Он дремал, уютно сложив руки на пухлом животе. Очевидно, у них с Барнсом получился прекрасный ленч, они вели увлекательную беседу о кошках и собаках.
Я попереключал каналы, потом опять вернулся к Изабель: теперь она кусала кончик карандаша и вымарывала что-то из напечатанного. Долг не давал мне покоя, и я переключился на Смита. Он продолжал дремать. Не отключая канала, я принялся изучать досье Смита.
Удалось найти лишь одно темное пятно в его биографии. Его младший брат, Лоутон, сидел в тюрьме, а потом умер при несколько загадочных обстоятельствах. Загадочных только потому, что власти не смогли определить, несчастный случай это был или самоубийство. Смерть Лоутона была вызвана слишком большим количеством снотворного в сочетании со слишком большим количеством алкоголя. По отдельности ни снотворное, ни виски не могли бы его убить. Тюремное заключение свидетельствовало, что по его вине в автодорожной катастрофе погиб человек. Он сел за руль пьяный, столкнулся с другой машиной, и пассажир той машины скончался. Все это произошло больше десяти лет назад.
Зазвонил телефон. Я автоматически протянул руку, подняв в то же время глаза на экран. Билл Смит тоже тянулся к телефону. Я понял, что звонок у него.
— Да, — сказал он. — Ах, это ты, моя дорогая. — Тут наступила долгая пауза, потом он произнес: — Хорошо, я этим займусь. — У меня сложилось впечатление, что он говорит со своей женой. — Да так себе. Не очень спокойно. Ты же знаешь, что произошло вчера. Все взволнованы. — Опять долгая пауза. — Я не мог не вспомнить о Лоутоне. — Я насторожился. — Зло идет по пятам за этим человеком, — убежденно проговорил Смит. Потом речь зашла о пустяках.
Произошло вчера — это убийство. Возможно, человек, по пятам за которым идет зло, — Трэпп? Какое же отношение имеет Трэпп к Лоутону или к его смерти? Да и есть ли связь? Я не слышал слов миссис Смит, а потому не мог быть уверен, что они говорили по поводу убийства.
Вошел Барнс, он немного запачкался в пыли после перетаскивания тяжелых предметов. Я показал ему досье Смита и пересказал телефонный разговор.
— Гмм, — сказал он и чихнул несколько раз. — Наверно, у меня начинается простуда.
Я дал ему капсулку от простуды.
— Скорее всего аллергия на пыль.
Он опять чихнул и положил капсулку от простуды в карман.
— Ты выяснил, для чего эта палка с гвоздями?
Проклятая палка. Я совсем о ней забыл.
— Вас не интересует то обстоятельство, что Трэпп может