— Завтра, значит, — рассеянно молвил Барнс.
Завтра наша жертва будет открыта здесь для любых покушений. Неприятная мысль.
Я рассказал Барнсу о проведенном с Изабель вечере. Всю сентиментальщину, конечно, выкинул. Сосредоточился главным образом на Билле Смите и Фаррисе.
Барнс, позевывая, согласился, что к Биллу Смиту следует присмотреться. Но прежде всего он хотел произвести обыск.
Мы стояли примерно в середине кабинета Трэппа и тщательно осматривали его. Мы принюхивались, не пахнет ли спрятанным где-то пистолетом. У пистолетов специфический запах, а Барнс утверждает, что у него такое же тонкое обоняние, как у его гончей Мелиссы. Я в это не верю. У него постоянно закладывает нос, и он не расстается с ингалятором.
Тем не менее Барнс утверждал, что пистолет где-то здесь, он его чует. Я же ничего не чувствовал.
— Где запах самый сильный? — спросил я.
Он долго рыскал по кабинету, принюхиваясь, но наконец сдался.
— Запах такой слабый, что я не могу сказать точно, откуда он исходит.
— Возможно, пистолет унесли, а здесь остался лишь запах, — предположил я, — как образ, который можно заснять инфракрасной камерой через несколько часов после того, как предмет унесли.
— Пистолет здесь. — Он начинал злиться.
— О’кей, о’кей. Хотите понюшку драмалина?
— Нет, — он уже брызгал соляной кислотой, — я не хочу понюшку драмалина.
— Таблетку доннатела?
Он потянул носом раза два, на пробу, и повернулся ко мне.
— Заткнись, ради бога.
Некоторое время я молчал, обиженный.
— Поймите наконец, что пистолета здесь нет, если только не нашли способ закатать его в шариковую ручку. Разве убийца не мог спрятать оружие в каком-то другом месте? В таком заведении это нетрудно сделать. Я исхожу из того, что он ждал, пока уйдут все или почти все. Иначе кто-нибудь мог прибежать на звук выстрела.
— Последним проставил время ухода Байрон Оверлэнд, автор рекламных текстов, это было в десять тридцать. Бломберг говорит, патолог определил время смерти от одиннадцати тридцати до часу тридцати пополуночи. — Он вздохнул. — Конечно, кто угодно мог нацарапать в регистрационной книге, уходя позже. Мог написать любой этаж, любую компанию. Сейчас проверяют все подписи, и фальшивую найдут — если она фальшивая.
— И все же, — упорствовал я, — оружия в этом кабинете нет.
Он только фыркнул.
В дверях стоял Фаррис. Он кашлянул несколько раз, чтобы привлечь наше внимание.
Барнс повернул к нему голову.
— Как я понял, Трэпп будет здесь утром.
Фаррис кивнул.
— Я думал, мы должны организовать круглосуточную охрану. Мы с Ларри не можем заниматься этим и вести одновременно следствие.
У Фарриса поднялись брови.
— Вы не верите, что это гангстерское убийство?
— Нет.
— Почему?
Барнс улыбнулся.
— Я посоветовался с духами предков.
— Полиция считает… — начал Фаррис.
— Вы мне платите как специалисту, — оборвал его Барнс. — Вот я и высказал мнение специалиста.
Фаррис, сразу как-то сникший, прошел в комнату и сел.
— Я передам ваши рекомендации Хэму, — сказал он. Потом зажег сигарету и некоторое время молча курил. — Клеща исследовали? Хэм спрашивал об этом по телефону.
— Да, — кивнул я, — но в лаборатории говорят, от клеща мало что осталось, чтобы анализ мог дать достоверный результат. Нужно привести хозяина, и они его исследуют.
— Хозяина? — удивился Фаррис.
— Хэммерсмита Трэппа, — пояснил Барнс.
— О, — Фаррис вяло улыбнулся.
— У вас работает служащий по имени Билл Смит, у него как будто трения с Трэппом? — спросил Барнс.
Фаррис задумчиво смотрел на него и не отвечал.
— Как вы думаете, это серьезные трения? — спросил Барнс.
Фаррис не отвечал.
— Я не знаю, почему все так сложилось, — сказал он наконец. — Билл работал со мной еще до слияния компаний. И с самого начала он стал проявлять необъяснимую враждебность к Хэму. Я с ним говорил об этом.
— Возможно… — начал я.
Фаррис прервал меня:
— Не думаю, что Билл мог бы убить Хэма. Если все, у кого есть серьезные деловые конфликты, станут разрешать их путем убийства, нас скоро мало останется. Собственно говоря, я боялся другого что Билл уйдет в другое агентство и заберет своих клиентов.
— А это возможно? — спросил Барнс.
Фаррис пожал плечами.
— Кто знает. Это от многого зависит. Например, в какое агентство он захотел бы перейти.
Фаррис посмотрел на кресло Трэппа, и его передернуло. Тело убрали и все привели в порядок, но ему все еще мерещилась там фигура Пита Харкинса.
— Есть одно обстоятельство, ~ добавил Фаррис. — Биллу было бы проще уйти от нас со своими заказами сразу после слияния компаний.
Почему?
— Трэпп работает по принципу «команды». Некоторых из наших наиболее представительных молодых людей он вовлек в контакты со своими клиентами. У них сложились дружеские отношения.
Значит, в словах Изабель есть доля правды. Придется провести дополнительный опрос. Еще один обед… даже за свой счет. Но, конечно, она не может рассчитывать на «Павильон» каждый вечер.
Барнс после паузы проговорил:
— Пожалуйста, будьте с нами откровенны. С кем, кроме Билла Смита, у Трэппа сложились ненормальные отношения?
Фаррис раздраженно махнул рукой:
— Послушайте, неприязнь в бизнесе — обычное явление. Ча стенько на этой почве возникают трения. У нас не больше и не меньше, чем в других компаниях. Но мы то ищем психопата, а не человека, который злится на Хэма по причинам, связанным с бизнесом.
Барнс понемногу бочком двигался к двери. Он приостановил ся.
— Я вам вот что скажу. Вчера я как бы невзначай переговорил со многими вашими людьми, с Ларри — тоже.
— Ну и? — спросил Фаррис.
— Ну и вот, Трэппу кажется, что все его любят. Это самая большая ошибка в его жизни. Я почувствовал, что все, с кем я разгова ривал, Трэппа терпеть не могут.
Фаррис попытался отделаться от моих слов улыбкой и пожатием плеч.
— Он босс. Никто не любит босса. Это не значит, что они его ненавидят. Найдите психа.
— Психа-а, — проворчал Барнс, когда мы уходили. — Тот, кто охотится на Трэппа, не больший псих, чем я.
7
В коридоре мы наткнулись на Шанка.
— Вы еще здесь? — сказал он Барнсу. — Я думал, вы давно ушли.
Взгляд Барнса стал подобен лазерному лучу.
— Мы будем здесь ровно столько, — заявил он, — сколько это необходимо нашему клиенту.
— Ах, — вздохнул Шанк, — я думаю, мы еще встретимся с вами в участке при выяснении обстоятельств, почему вы утаивали информацию, жизненно важную для безопасности гражданина.
Барнс стал пурпурным. Я полез в карман за транквилизаторами.
— Ну что ж, — прошипел Барнс, — тогда вы убедитесь, что наши интересы представляет первоклассный адвокат. И еще увидите, как славно осмеют вас в газетах.
— Могу себе представить заголовок