К счастью, на своем пути я не встретил ни одной. Однако я наступил правой ногой на чертополох, и остальной путь мне пришлось идти на цыпочках, чтобы застрявшие в носке колючки не вонзились в подошву. Змей не было — по крайней мере я ни одной не видел.
Неожиданно я почувствовал, что весь дрожу. Я уже почти достиг подножия холма, и дорога была прямо подо мной. Выбрав место подальше от кустов и валунов, где могли скрываться змеи, я тяжело опустился на траву и вытащил из носка колючки. Туфли, однако, я надеть не смог — у меня тряслись руки. Только сейчас я по-настоящему осознал, какой опасности мне удалось избежать.
При одной только мысли об этом у меня к горлу подкатила тошнота и меня вырвало. После этого я почувствовал себя лучше и смог надеть туфли. Обувшись, я добрел до машины и привалился к ее боку. Я готов был обнять ее от радости, что наконец-то вновь нахожусь рядом с ней.
И тут я заметил, что машина совсем и не застревала. Канава была намного меньше, чем я думал.
Я сел за руль и, достав из кармана ключ зажигания, завел мотор. Машина с легкостью выбралась из канавы, и, развернувшись, я поехал назад.
Было раннее утро. Солнце, должно быть, поднялось не более часа назад. На придорожной траве еще блестели капельки росы, и отовсюду доносился звонкий птичий гомон.
Доехав до поворота, я свернул и прямо перед собой, у дороги, увидел исчезнувший дом. И поленница дров на заднем дворе, и стоявший рядом старинный автомобиль, и сарай, к которому привалился стог сена, — все выглядело точно так же, как вчера при вспышках молний.
Потрясенный открывшимся мне зрелищем, я стал лихорадочно перебирать всевозможные варианты в поисках разумного объяснения происходящего. Судя по всему, я ошибся, решив, что моя машина стояла на прежнем месте, а дом, который я видел за несколько часов до этого, исчез. Скорее всего дом вообще никуда не исчезал, тогда как меня и мою машину зачем-то перенесли на целую милю вверх по склону холма.
Но какой в этом смысл? И потом, вряд ли такое вообще было возможно. Я хорошо помнил, как прочно увязла машина, которую, несмотря на все мои старания, мне так и не удалось вытащить из канавы. И даже если я был пьян, то не настолько же, чтобы не почувствовать, как меня перетащили на такое расстояние и бросили в змеиное логово.
Все это было довольно странным — и трицератопс, который исчез так же внезапно, как появился, и застрявший в канаве автомобиль, и Забулдыга Смит со своей женой Ловизой, и даже самогон, ведь похмелья, неизбежного при таком количестве выпитого, у меня так и не наступило. Я почти жалел об этом, так как происшедшее лишало меня возможности объяснить все случившееся тем, что я был пьян. Но человек просто не мог выпить такое количество отвратительного пойла и чувствовать себя на следующий день прекрасно. Конечно, меня вырвало, но вряд ли это было как-то связано с похмельем.
И все же сейчас передо мной находился, похоже, тот самый дом, где меня приютили прошлой ночью. Я, конечно, видел это место только при вспышке молнии, но оно было точно таким, каким я его помнил.
Почему трицератопс, задал я себе вопрос, и почему гремучие змеи? Динозавр, очевидно, не представлял для меня реальной опасности (быть может, он даже был галлюцинацией, хотя я так не думал), но гремучие змеи были настоящими. Им явно отводилась страшная роль исполнителей в задуманном плане убийства, но кому понадобилось убивать меня? И даже если кто-нибудь и решил убить меня по причинам, которые были мне неизвестны, он явно мог бы сделать это более легким способом.
Я так напряженно вглядывался в стоявший передо мной дом, что забыл обо всем на свете и чуть не въехал в канаву, едва успев в последний момент выровнять автомобиль.
Все время, пока я разглядывал его, дом стоял без всяких признаков жизни, но сейчас он неожиданно ожил. Со двора выбежала свора собак и с лаем бросилась к дороге. Никогда за всю свою жизнь я не видел сразу такое множество собак. Все они были настолько тощими, что даже на том расстоянии, которое нас разделяло, я заметил их выступавшие ребра. Большинство собак были гончими с висячими ушами и тонкими, как плеть, хвостами. Чтобы отпугнуть меня, некоторые из них с воем бросились к дороге через калитку, тогда как остальные просто стали прыгать через забор.
Дверь дома распахнулась. На крыльцо вышел мужчина и прикрикнул на собак. При первых же звуках его голоса все они, вся свора, стали как вкопанные, потом развернулись и, поджав хвосты, словно нашкодившие мальчишки, побежали назад. Эти собаки хорошо понимали, что не имеют никакого права гоняться за машинами.
В этот момент мое внимание было поглощено не столько ими, сколько человеком, который прикрикнул на них. Когда дверь распахнулась, я сам не знаю, почему ожидал, что сейчас увижу Забулдыгу Смита. Но это оказался не Смит. Он был намного выше его, и к тому же без шляпы и без трубки. И потом я вспомнил, что прошлой ночью не видел никаких собак. Скорее всего сейчас передо мной был тот самый сосед со сворой собак, о котором мне накануне говорил Забулдыга Смит, предупреждая, что если я пойду вниз по дороге, это будет стоить мне жизни.
Однако, напомнил я себе, мое решение остаться со Смитом и пить с ним его самогон тоже чуть не стоило мне жизни.
Это может показаться невероятным, но я был убежден, что накануне разговаривал с Забулдыгой Смитом. Я, конечно, знал, что такого человека нет и не могло быть. И он, и его глупая жена Ловиза были только героями комиксов. Но никакие доводы не могли поколебать моего убеждения.
Если не считать собак и прикрикнувшего на них человека, место было точной копией жилища Забулдыги Смита. И