Упоминание главной достопримечательности Хоуп-сити заинтриговало Кору, а вежливый тон собеседника рассеял недавнюю робость. Возможно, ей хотят предложить должность арт-директора в транснациональной корпорации, мельком пронеслось в голове.
– Конечно, – не раздумывая, ответила она. – Я знаю это место.
– Не могли бы вы явиться туда сегодня вечером для обсуждения нашего дела?
– Вы снимаете офис в Струне?
– Именно.Так что вы скажите?
– Это как-то связано с налогами? – Кора ломалась между женским любопытством и трусостью.
– Нет, уверяю вас, это дело другого рода.
– Какого же другого?
– Вы всё поймете, когда явитесь на встречу.
– Когда вы хотите встретиться?
– Сегодня. В девять вечера. Этаж сто девяносто семь.
Кора пообещала, что постарается придти. Но мистер Джонсон, по-видимому, не удовлетворенный её ответом, еще несколько минут заверял, что это очень важно, что он рассыпается в извинениях из-за вынужденной скрытности и лишь после того, как Кора твердо заверила, что придет, он в последний раз выразил надежду, что она непременно явиться и, наконец, исчез с линии.
Сразу после телефонного разговора Кора засобиралась в город. Мысли о странном звонке на какое-то время отвлекли её от проблемы с заказом. Она была из тех людей, для кого любой жизненный сюрприз равнозначен катастрофе.
Каким таким важным делом был обеспокоен незнакомец, если оно не касалось заказа на фотосъёмку? Она думала об этом всё то время, пока сушила густые рыжие волосы, после чего, так и не придумав какого-то объяснения, спохватилась, что опаздывает на кастинг. Как только её мысли вернулись к предстоящему смотру, она забыла о звонке.
В начале второго Кора выехала из гаража на зелёную лужайку перед домом. Красная тойота пикап уже много лет была её верной спутницей в ярких путешествиях по стране. Выруливая на трассу, Кора пришла к твердому решению: если и в этот раз модели не будет, то она откажется от заказа.
– К чёрту вас, – произнесла она вслух и надавила на педаль газа.
До Хоуп-сити тянулось сорок километров четырёхполосного шоссе. По обе стороны дороги стелилась зеленая равнина с далекой кромкой леса вдоль голубого горизонта. Кора гнала по второй обгонной полосе, выставив локоть в открытое окно. Локоны рыжих волос, собранные в короткий хвост, выбивались от потока встречного ветра на стекла больших солнцезащитных очков. Даже на самые важные встречи Кора одевалась, как беззаботный тинэйджер: потертые джинсы, кроссовки и цветная майка. Однако за рулем громоздкой тойоты она больше походила на состоятельную фермершу.
Глава 3. Полуночники
Хоуп-сити был маяком, символом новой жизни для всех тех, кто хотел начать все с чистого листа. Небоскребные кварталы центра окружали кирпично-серые окраины трущоб, которые тянулись на десятки километров вдоль широководной реки Лайм, огибавшей город, будто оборонительный ров замка, почти замкнутым кольцом.
Семь великих арочных мостов принимали путников с разных концов страны. От бедняцких захолустий к центру облик города менялся высотой построек. Бурокирпичные двенадцатиэтажки вместе с прилегающими заводами и бесчисленными пабами считались одними из самых старых зданий Хоуп-сити. Это было гетто рабочего класса, нищей богемы, алкоголиков и криминала. Люди, привыкшие к лимузинам, старались проезжать сомнительные кварталы быстро и с задраенными окнами.
Дальше, к центру, дома росли к небу, как по задумке остроумного архитектора. Превосходя по площади в несколько раз любой другой город мира, Хоуп-сити из иллюминатора авиалайнера напоминал гигантский термитник Африки. Городские территории с разным социальным статусом располагались, как концентрические круги на пестрой мишени. Иногда цвета смешивались, иногда прерывались, но общность архитектурного принципа всё же сохранялась. Многие улицы, вследствие этого, не имели конца и начала, что придавало им удивительное сходство с глубокими каньонами, стены которых выстроены зеркальными стройными башнями.
В урбанистических джунглях Хоуп-сити соседствовали жулики и святоши, мультимиллионеры и бомжи, безумные гении и отчаянные гуляки. Среди них, безусловно, встречали и те, кто жил в «золотом кадре». Напрасно Кора опасалась, что её дар погас. Она просто не знала, где искать.
Драгоценные алмазы, как правило, спрятаны от людских глаз в беспросветных толщах земли. Так и «золотые кадры» Коры Ипсвич пребывали в полной безвестности в одном из самых темных мест Хоуп-сити. Даже в последнюю очередь она не могла предположить, что люди, которые так тесно войдут в её судьбу, живут в кварталах Форестери, в обители нищеты и преступности.
Очевидно для того, чтобы оказаться жителем улицы Кракен – главной улицы кварталов Форестери – необходимо было иметь какую-то социальную болезнь. Именно такое впечатление производила узкая длинная улица, состоящая из многоквартирных кирпичных домов цвета запекшейся крови.
У западных границ Форестери дымил химический завод по производству вторичных нефтепродуктов. На другом конце квартала смердила фабрика по переработке рыбы. Постояльцы старинных высоток в своём большинстве вкалывали на этих вонючих производствах с утра до ночи. После работы все запирались в каменных норах с квадратными окнами, надирались пива под включенный телек и ложились без сил спать. Ночью на улицу выходили двуногие гиены – охотники за пьяным кошельком. Разбитые фонари на улице Кракен никогда не горели. После заката воцарялся такой мрак, что дьявол позавидует. Свет в домах после полуночи был здесь явлением исключительным. Лишь два окна на улице Кракен горели каждую ночь, часто – до первых проблесков рассвета.
Боб не страдал бессонницей. По ночам он рисовал комиксы. Склонность творца обнаружилась в нём ещё в третьем классы начальной школы. С возрастом увлечение не только не прошло, но развилось в настоящую манию. Реальность со временем стала для него лишь тенью. Истинные страсти кипели на разрисованных страницах выдуманных историй.
Сам факт того, что за шесть лет он так и не съехал с улицы Кракен, говорил о том, что художества его оставались миру неизвестными. Боб носил большие очки, перевязанные посерёдке синей изолентой, а его немытые черные волосы напоминали замёрзшие в декабре кусты крыжовника. Видимо так и должен выглядеть человек, живущий в собственных мыслях.
Однако идеи и сюжеты, сами по себе, не могли прокормить Боба, поэтому ему приходилось искать случайный заработок. В дневное время он работал, где придётся: и грузчиком в доках Лайма и мойщиком машин на окраинах и дворником в городском парке.
Но ночью Боб творил.
Все его комиксы крутились вокруг семейства говорящих выдр, которые жили в вымышленном городе Хелграде. В начальных сериях Боб рассказывал, как гордым куньим приходится туго, оттого что никто их не воспринимает всерьёз. Жители Хелграда думали, что это какие-то переодетые куклы. Вскоре семейство выдр основало клуб