– Оставь меня! Я хочу свободы! Снова чувствовать тебя живой! – Голос девушки пронзителен, я верю в искренность её отчаяния. – Сам занял тело и можешь притвориться живым, а мне не позволяешь.
– Лишь временно, – он наклоняет голову к плечу. – Чтобы напомнить тебе не вмешиваться в дела смертных.
– Я не…
– Довольно.
Он вскидывает руку, и с его пальцев срываются тёмные стрелы, которые пронзают тело богини, Та успевает только вскрикнуть и сделать к нему шаг, прежде чем её тело рассыпается множеством белых искр.
– Нет! Что вы… наделали, – я прижимаю ладонь к губам. – Она же была вашей…
– Она навсегда останется таковой, – отвечает мне лунный бог. – Но она была смертной и, вероятно, не слишком подходила на ту роль, что была ей отведена. Вы забудете о ней. Так будет правильно. Я отдал ей слишком много внимания, но это мои ошибки.
– Но… И что же… тогда делать нам?
– А мне какое дело? – фыркает лунный бог и взмахивает рукой. Тьма срывается с места, и я перестаю видеть.
Что случилось? Это мой конец? Или нет? Он отпустил меня?
Глава 47. Валфрик. Друг или враг
– Твои улетели, – слышу голос Ровера за спиной. – Я отправил своих в качестве поддержки, но, думаю, медведи доберутся до Дома Кровавой Луны...
– Этого дома больше нет, – огрызаюсь я, поправляя и без того идеально лежащее одеяло.
– Может, и так, – не спорит старый волк. – Твоя жена ещё не вернулась?
Я не отвечаю. Это и без моего ответа видно. Авалина спит в нашей постели, а мне даже спросить некого, потому что единственный, кто понимал хоть что-то в происходящем, меня предал. Такое не прощается.
Прошёл уже день с момента, как вернулись из храма. Вернее, того, что от него осталось. Все мы пришли в себя на улице, будто огромная мощная волна просто вышвырнула нас из храма, а тот сложился, погребая свои секреты под грудой камней и пыли. Хорошо, что с нами оказались волки, мы договорились с Ровером и распределили силы тех бойцов, что уверенно стоят на ногах. Часть перенесла раненых к ближайшему замку – Солнечному снегу, куда с большим опозданием подоспели лисы. Благо, у них хватает трав и тех, кто в них разбирается.
Другие осматривали территорию с земли и с воздуха. Мне докладывали, что пока что они ничего не нашли. Как и те, кто исследует руины храма.
Я же забираю Авалину и лечу домой, забрав с собой дядю, которого позже отправляю в гробницу с парой драконов, но они возвращаются ни с чем. в склепе ничего не изменилось. Следов вторжения нет.
Меня нервирует всё это. Что-то происходит, но мы не понимаем, что, а значит, не можем подготовиться.
– Пойдём спросим, – поднимаюсь на ноги, – почему она до сих пор не проснулась.
Когда мы подходим к двери, в комнату входит Вики. Глаза красные, припухшие. Сердце сжимается, но я усилием воли подавляю эти чувства.
– Вал… отпусти его.
– Я уже объяснил. Ничего не изменилось.
– Ты не понимаешь! Сигберт хороший! Он не поступил бы так!
– Сигберт слишком много знал о Солнцеликой, о том, как снимать метку, и прочем, – отрезаю я и прохожу мимо. – Он одурачил не только тебя, Вики. Не лей слёз по мерзавцу.
Сестра не отвечает. Я знаю, что Сигберт ей симпатичен, но не могу позволить, чтобы она связывала жизнь с тем, кто едва не выпустил монстра, способного уничтожить наш мир.
– Сам-то как? – спрашивает Ровер уже на лестнице.
– В норме. Что мне будет?
– Ну… тебе хватило безумия позволить демону захватить твоё тело, – пожимает плечами двуликий. – У этого наверняка есть или будут какие-то последствия.
– Упрямо не хочешь признавать их богами? – перевожу тему, но волк не поддаётся.
– Они не боги. Ты и сам это уже понял.
Решаю не отвечать. Я и сам до конца не понимаю, что произошло. Помню, что Лунобог спросил меня, позволю ли я занять его тело, чтобы спасти Аву и я согласился, а дальше пробуждение на снегу неподалёку от любимой.
Лекари сказали, с ней всё в порядке. Метка исчезла с её ноги, оставив только воспаление, но теперь оно, кажется, начинает заживать. А может, мне просто хочется в это верить.
– Ну что, дружище, – даже не пытаюсь скрыть иронии. – Уже готов говорить честно?
Видеть Сигберта, закованного в цепи, подвешенные к потолку, непривычно. Он педант, всегда появляется одетым с иголочки, а тут в таком непривычном виде, грязный, взлохмаченный и в крови. Вот только лицо невозмутимое, будто мы собирались чаю выпить.
– Я и раньше был готов. Просто ты не стал слушать, а теперь всё пришло к этому. Раз запер меня в катакомбах, вырвать мне пару ногтей будет делом чести, так? Иначе тебя не станут бояться и уважать, чего в твоём случае лучше не допускать.
Меня нервирует его спокойствие. Пока его тащили сюда, разумеется, приложили по лицу пару раз. Но вместо того, чтобы скандалить на эту тему, лекарь весьма успешно сохраняет достоинство, будто ничего необычного не происходит, и мы встречаемся в его кабинете.
Пару мгновений в камере тихо. Слышно, как воет в коридоре сквозняк и подрагивают цепи, если Сигберт немного двигается.
– Ты знал, что ритуал разбудит Солнцеликую?
– И да, и нет. Всё сложно. Не с этого нужно начинать.
– А с чего же? – поднимает бровь Ровер.
Сигберт вздыхает.
– С самого начала. С того, как я познакомился с Сиддом на одном из королевских приёмов.
Мы с волком переглядываемся, но не перебиваем. Я подавляю закипающую злость.
– Я поделился с ним своими наработками на тот момент. Удивился ещё, что его это настолько заинтересовало.
– Что именно ты рассказал ему? Те барьеры, что мешали нам принять звериный облик – твоих рук дело?
– Нет. Я рассказал ему легенду, а после поделился некоторыми идеями и догадками относительно расшифровки всего этого. Больше мы не пересекались с ним. Но у меня есть догадки относительно того, что было дальше, и как именно он воспользовался этими знаниями.
Я киваю, предлагая продолжать.
– Он явно понимал, что религия наших краёв строится на сочетании силы двоедушия и магии, доступной некоторым людям, – начинает Сигберт. Я