– Ты слишком дерзкий для смертного, – строго замечает он, но на губах намечается улыбка. – Но я узнаю черту своих потомков.
Лестно, но я игнорирую похвалу.
– Во времена, когда я был ещё близок к миру смертных, моей истинной стала девушка, – вечность спустя рассказывает он. Сухо, будто военный отчёт. – Красивая, гордая и мечтающая обрести силу. Я сделал её драконом, чтобы время не отняло у меня её жизнь и красоту, но ей было мало этого. Она хотела стать богиней. Солнцеликой, как вы теперь называете.
– А как её зовут по-настоящему?
Лунобог улыбается.
– Уже никак. Её имя стёрто в день, когда она едва не уничтожила ваш край, решив, что ей тесно разделять власть со мной. Теперь у неё нет имени.
– Поэтому ты уничтожил книги? Чтобы никто не узнал его?
– Да. В нём хранится много силы. Пока у Солнцеликой нет другого, она – всего лишь тень, вот только… то, что вы, смертные, устроили, нарушает баланс. Сейчас она на границе и ей остался всего шаг, чтобы обрести былую мощь.
Звучит зловеще. Но как с этим связана моя Авалина?
Глава 46. Разрушение
Я опускаю голову и кладу ладони на свой живот. Уже не такой плоский как раньше, фигура начала меняться.
Сколько раз за последнее время я рисковала жизнью своего ребёнка? Чуть не ежедневно. Чудо, что он жив до сих пор, продолжает бороться. Мой малыш очень сильный, весь в своего отца. И пусть его зачатие случилось вне брака, я по-прежнему не жалею о том, что решилась тогда.
Даже представить страшно, что было бы сейчас, если бы я этого не сделала. Может, и Валфрик не решился бы броситься в это пекло, чтобы вытащить меня, не стал бы так упрямо отстаивать наши интересы. Возможно, я сейчас была бы не пойми какой женой Сидда и отмывала его замок от очередной попойки. Никогда не узнала бы, что Дом Солнечного Снега на самом деле принадлежит мне.
Моя жизнь состоит из длинной череды ошибок, но в них так много всего, не знаю, как объяснить. Чувствую, что в пройденном мной пути столько меня самой, вряд ли кто-то другой поступил бы так же, как сделала я. И это… хорошо?
– Что скажешь? – вырывает меня из размышлений Солнцеликая.
– А как же мой ребёнок? – спрашиваю я. – Если я соглашусь, ты отнимешь его жизнь, да? Заменишь своей?
Солнцеликая прикрывает глаза. Я любуюсь её лицом, совсем не таким, как у статуи в гробнице. Там она выглядела будто бледная тень самой себя. Сейчас на щеках видно здоровый румянец, губы ярче, в волосах будто из ниоткуда распускаются белые весенние цветы.
Сейчас она однозначно выглядит богиней, не спутать. Какая резкая перемена. Откуда в ней силы?
– Можно ли назвать это полноценной жизнью? – спрашивает Солнцеликая. – Твой ребёнок ещё не жив. Он ничто. Как и я. Нет разницы, чья душа займёт тело.
Я снова опускаю взгляд. Есть в её просьбе что-то неправильное, нечестное. По отношению к моему малышу, который и так уже многого натерпелся.
– Прости меня, Солнцеликая. Я благодарна тебе за всё, но… в этой просьбе вынуждена отказать.
– Почему?
– Потому что… мой ребёнок… так отчаянно борется за свою жизнь. Я ведь давно могла потерять его после всех переживаний и испытаний. Но раз ребёнок всё ещё со мной, значит, он вправе прожить эту жизнь.
Богиня хмыкает. По её юному и красивому лицу проносится тень.
– А я, по-твоему, недостойна жизни? Думаешь, я жила вообще?!
Я вздрагиваю. В её голосе столько чувств, боли, злости, обиды.
– Мне правда очень жаль. Но не проси меня выбирать между двумя душами. Я не бог, простая девушка. Не мне решать, кому правильно отказывать в жизни.
– Верно, – вскидывает подбородок богиня. – Ты не вправе. Зато я вправе. И я решила, что тебе выпала честь, привести меня в этот мир.
Что-то мне не нравится тон, с которым она это говорит. Такой, будто у меня нет выбора.
– Я не могу. Мой ребёнок тоже должен жить!
– Жизнь полна разочарований, – едко хмыкает она, шагая ко мне.
Отступаю. Внутри расцветает тревога. Я закрываю живот в защитном жесте, будто это поможет.
– Не спеши, девка.
На мои плечи обрушиваются тяжёлые ладони, а лёгкие наполняются кислым запахом выпивки. Я узнаю его. Так пах Сидд в нашу «брачную» ночь.
– Нет!
– Не упрямься, – рычит он мне на ухо, пытаясь убрать мои руки с живота. – Ты и правда своенравная. Жаль, что у меня было слишком мало времени, чтобы тебя усмирить.
– Отпусти! – пытаюсь ударить его затылком. – Тебя нет! Ты мёртв!
Какая же я глупая! Зачем только согласилась на этот ритуал?! Ясно же было, что ничем хорошим он не закончится!
Мне говорили, что я умру. Так, может, это тоже был обман? Вдруг Сигберт против нас?
Вдруг всё это одна огромная воронка, ведущая нас к гибели? В любом случае у меня проблемы посерьёзнее.
Богиня подходит ближе, но её неожиданно что-то отвлекает. Повернув голову, она хмурится, а после нас практически сносит порывом ветра.
Пальцы Сидда соскальзывают с моих плеч. Я оседаю на колени и прикрываю голову руками, но почти сразу поднимаю голову, ведь вокруг нас снова сгущается тьма, двигаясь словно живая. Своего мучителя я не вижу. Зато вижу, как из темноты выходит…
– Валфрик? – беззвучно выдыхаю я.
– Ты, – практически выплёвывает богиня.
Это и правда он. Высокий, широкоплечий. На плечах тяжёлый, подбитый мехом плащ, в руке угадывается силуэт меча, спрятанный в темноте.
Радость не успевает расцвести в моей душе. Я вижу глаза своего жениха и отца нашего ребёнка и замираю, когда понимаю, что глаза эти чужие.
– Убирайся, чудовище, – вскрикивает богиня.
Вряд ли она знакома с Валом. А значит, передо мной не тот, за кого себя выдаёт. Неужели…
– Пытаешься выпросить у девочки новое имя для себя, – ухмыляется пришедший. Голос похож на Вала, многократно усиленный эхом. – Это не сработает, ты и сама знаешь.
– Убирайся!
– Нет, дорогая. Я всегда буду с тобой, нравится тебе это или нет. Ты знала, на что соглашаешься, заключая брак с таким, как я.
– Это не брак, а наказание!
– Ты считала иначе в прошлом, – усмехается