– Не за что, сестрёнка, – она улыбается так, будто случилось что-то невообразимо хорошее и выходит.
Мне немного неловко. После того, что случилось в Доме Сидда, я чувствую себя напряжённой и очень этого стыжусь. Там мне тоже поначалу казалось, что женщины обо мне заботятся, а на деле всё совсем не так. Вот и теперь, когда Вики так спокойна, я вглядываюсь в её движения и будто бы ищу подвох.
Подтащив небольшую скамеечку поближе к огню, я поправляю одеяло и сжимаю голову руками. Столько мыслей, что я начинаю чувствовать тошноту. Хотя, возможно это из-за беременности, или треклятой метки на бедре. Вариантов у меня хватает.
Как же я устала бегать. Сперва из Дома, потом от Сидда, теперь вот снова от него, но уже из Дома Валфрика. Очень хочется пожалеть себя, найти какое-то оправдание тому, что первые, самые важные месяцы беременности я провожу не в радостных хлопотах, а в борьбе за свою жизнь.
Может быть, я поспешила с тем, чтобы подарить сердце Валфрику? Может, Илва была права, и я полная дура, раз доверилась мужчине?
Или она специально говорила все те гадости, чтобы сбить меня с толку.
Впрочем, какая сейчас разница.
Глажу живот и вздыхаю. Наверное, я и правда дура. Я услышала сказку об истинности и ухватилась за неё. Мне, простой девчонке, не имеющей за душой ничего, очень хотелось обрести нечто важное. Я видела в Валфрике свою судьбу, будущее, поэтому, наверное, очень наивно прыгнула к нему в постель.
Так может показаться со стороны.
Двуликие совсем другие. Их чувства такие громкие, что яркие проявления, будь то ярость или гнев, оглушают простых людей. Но их любовь… Я не знаю, с чем можно её сравнить.
Это как жидкое удовольствие, что растекается по венам вместо крови. Исцеляющее каждую клеточку, стирающее из памяти плохое. Нет никаких сомнений в том, что Валфрик меня любит. Я могу сколько угодно обижаться на то, что он оставляет меня одну, но сомневаться в искренности его чувств – нет. Я скорее усомнюсь в том, что меня зовут Авалина, чем в нём.
– Влюблённая женщина думает сердцем, а не разумом.
Тишину неожиданно разрушает приятный кажущийся детским голос. Я резко оборачиваюсь и вижу у противоположной стены силуэт, от которого по коже сразу разливается волна ледяных мурашек. Светлые волосы лежат на плечах, подобно застывшему водопаду, длинные белые ресницы затеняют кажущиеся прозрачными серо-голубые глаза.
– Богиня…
Я падаю на колени, низко опуская голову.
– Пол холодный, встань, – в её голосе слышится грустная улыбка. – Ты молила о совете.
Я не смею возражать и возвращаюсь на скамью, всё так же почтительно склонив голову.
– Да, Солнцеликая. Простите за беспокойство, но мне нужна помощь… – я кладу ладонь на живот. – Я ношу под сердцем дитя истинного. Мой дядя предал меня и отдал другому двуликому, который оставил на мне свою метку. Мне сказали, что теперь она отравляет меня. Вы не знаете способа, как снять её?
Призрак смотрит на меня с безучастным лицом и качает головой.
– Одержимость его детей границ не знает – богиня берёт за край своего платья и отводит в сторону, открывая тонкую ножку.
На её бедре шрам от ожога в форме человеческой ладони. В руническом круге, таком же с виду как и у меня, только зажившем, чёрный силуэт дракона с распахнутыми крыльями. Я вздрагиваю и поднимаю глаза.
– Так вы…
– Пленница, – горько усмехается она. – Ты не первая, кому поставили клеймо. Но сделавший это связан с драконами. Мой… тот, кого вы зовёте Лунным богом, создал эту магию.
– Вы знаете, как её убрать? – я вглядываюсь в её глаза, но, договорив, сама прихожу к ответу.
Если бы она знала, то на её бедре не было бы клейма.
– Ты должна быть рядом с тем, кто ставил метку, – советует призрак. – Тогда выживешь.
– Я не… я не могу…
– Очень жаль, – девушка отводит взгляд и смотрит куда-то, в пустоту. – Тебя ждёт та же судьба.
Я вспоминаю её фигуру, закованную во льду. Прекрасную, совсем не страшную, будто живую скульптуру и теперь она по-настоящему меня пугает.
– Богиня, неужели ничего нельзя сделать?
– Я не богиня, – отвечает она и исчезает.
Просто растворяется в воздухе, будто была туманом, что принял форму девушки. Я хмурюсь и вдруг в мысли врывается другой голос:
– Ава! Просыпайся! Вал прилетел!
Я вздрагиваю и выпрямляюсь. Я всё ещё сижу на скамье перед камином и кутаюсь в одеяло. Резко оборачиваюсь на то место, где видела девушку, но, ожидаемо никого не обнаруживаю.
– В чём дело? – Вики встревоженно заглядывает не в глаза. – Ты будто призрака увидела.
– Так и есть, – рассеянно отзываюсь я и осторожно встаю.
– Пойдём, потом расскажешь. Вал прилетел, можно возвращаться в замок.
Я киваю и прикусываю губу.
Это был просто сон? Потому что если я правда видела богиню, то могу сделать выводы, что кто-то из предков Валфрика провёл с ней тот же ритуал, что Сидд со мной. И это ужасно…
Глава 32. Валфрик. Оттаявшее недоверие
На сердце становится спокойнее только когда я вижу Авалину своими глазами. Эта грёбаная метка на её бедре, из-за неё я почти не чувствую истинной связи. Моя невеста, практически жена рядом, но не сердцем.
Она будто за стеклом. Я могу прикоснуться к ней, поцеловать, обнять, но не ощущаю в полной мере. Эта незримая преграда с ума сводит.
– Ава, – первое, что я выдыхаю, когда меняю облик. – Вики, всё хорошо?
– Да, – сестра прыгает мне на шею. – А у вас? Ты поджарил этих поросят?
Криво улыбаюсь и глажу сестру по волосам. Смотрю на Авалину, обнимающую себя за плечи, и корю себя за то, что не могу уберечь её от всех этих испытаний. Моя истинная выглядит измученной и задумчивой. Не угадать, связано это с усталостью, страхом за наше будущее, беременностью или отравляющим действием метки.
– Где лошадь? – спрашивает Глен, которого я взял с собой.
– Там, в дальней части, – Вики указывает на гробницу. – Я спрятала её от ветра.
– Хорошо, – тогда забирайтесь, верну вас Домой.
– Мы полетим? – сглатывает Ава.
– Да. Так быстрее, – Вики хватает её за руку. – Не