— Огромным букетом?
Я не понимала, как он мог шутить со мной, будто не он только что
флиртовал с этой красивой девушкой. Тем не менее, я знала, что должна
оставаться любезной и дать ему возможность объясниться, прежде чем
создать дистанцию между нами.
— Нет, как бы прекрасны они ни были, я с сожалением должна сказать, что только соблазн новой картины может вытащить меня из царства Аида.
— Ну, тогда мы должны поблагодарить леди Элейн за то, что она спасла
вас. — Затем он повернулся к девушке, которая все еще цеплялась за его руку.
— Леди Элейн, я хотел бы представить вам леди Сабину Шерборн. Она такой
же ценитель искусства, как и я, поэтому я пригласил ее на открытие вашей
картины.
Леди Элейн грациозно наклонила голову, но, когда она подняла ее, выражение лица было решительно холодным, и она оценивала меня почти
критическим взглядом.
Я присела в реверансе:
— Ваша картина, миледи? Могу ли я предположить, что вы художник?
Она тихо рассмеялась, и этот звук был почти так же прекрасен, как и ее
лицо:
— О, нет. Я не могу поставить себе в заслугу эту картину. На самом
деле я совершенно невежественна, когда речь заходит обо всех
произведениях искусства, которые собирает Беннет.
Беннет? Значит, она достаточно хорошо с ним знакома, чтобы называть
его по имени?
— У нее не было другого выхода, кроме как учиться, — добавил сэр
Беннет, похлопав леди Элейн по руке. — По-другому никак не получится, если жить рядом с нашей семьей.
Леди Элейн улыбнулась ему:
— Ты был хорошим учителем.
При этих словах что-то острое кольнуло меня, чего я никогда раньше
не испытывала. Была ли это ревность? Очевидно, что сэр Беннет провел
много времени с этой девушкой, что у них были хорошие отношения и
совместная история.
— Похоже, сэр Беннет преуспел во многих вещах, — сухо заметила я. –
А, как я понимаю, что очаровательные невинные молодые девушки, кажется, находятся на вершине его списка умений.
Он преувеличенно поклонился:
— Благодарю вас, миледи. Всегда приятно, когда тебя узнают по тому, над чем так упорно трудился и довел до совершенства.
Я проглотила волну разочарования от растущего осознания того, что та
нежность, с которой он относился ко мне в последние несколько дней, была
его обычным способом общения с женщинами. И я не была исключением, несмотря на свою внешнюю простоту. Если бы только я не прочитала в его
взгляде больше, чем он хотел…
Я резко повернулась к мольберту, на котором стояла картина.
— Леди Элейн недавно гостила у родственников и обнаружила эту
картину пылящейся в кладовой, — сказал он, следуя за мной вместе с леди
Элейн. — Они подарили ей эту картину, и по дороге домой она решила
заехать сюда, чтобы я изучил ее и сказал, чего она стоит.
— Сомневаюсь, что картина — это единственное, что она надеялась
получить, — пробормотала я себе под нос.
— Простите, миледи, — сказал он, подходя ближе. — Я вас не расслышал.
Я провела пальцами в перчатках по украшенному кисточками краю
покрывала:
— Размер говорит мне, что это, скорее всего, Византия.
— Балканский полуостров, — сказал сэр Беннет.
— Крашеное дерево.
— Загрунтованное золотом.
Я молча кивнула. Он был хорош. Но и я тоже.
— Леди Элейн, — сказал он, — не окажете ли вы честь и не откроете ли
ее?
Она шагнула вперед и с грацией, на которую я никогда не надеялась, даже с многочасовыми тренировками и практикой, откинула покрывало.
Все мои бренные мысли улетучились при виде картины.
— Посвящение. — С почтительным вздохом прошептала я с сэром
Беннетом одновременно. Мы долго смотрели на этот шедевр с восхищением.
— И что думаете? — Леди Элейн прервала наше благоговение.
— Это потрясающе. — Снова хором заговорили мы с тем же
благоговением.
— Что вы можете мне сказать о ней? — Настаивала Элейн.
Только тогда я рискнула взглянуть на сэра Беннета, с удовлетворением
отметив истинную признательность, отразившуюся на его лице. Он кивнул
мне, как будто увидел во мне то же самое:
— Почему бы вам не объяснить картину леди Элейн?
Я знала, как тяжело ему было, наверное, доверить эту честь мне. Меня
распирало от желания рассказать о картине, как, вероятно, и его самого. И я
не могла упустить такую возможность. Я радостно пустилась в подробное
описание работы, изображающей Деву Марию, преподносящую Младенца
Иисуса Симеону для обряда очищения в храме. Я подробно остановилась на
значении ее синего одеяния и надписи на свитке, который она держала в
руке, углубилась в предысторию художника, и уже готовилась разъяснить
выбор его техники, как увидела, что леди Элейн прикрывает рукой зевок.
Я резко остановилась.
Она виновато улыбнулась:
— Пожалуйста, простите меня, миледи. — Похоже, тяготы путешествия
утомили меня. Но, пожалуйста, продолжайте.
Несмотря на ее оправдание, я видела правду в ее глазах. Ей было
скучно, и она дала мне понять, что приехала в Мейдстоун не для того, чтобы
слушать, как я болтаю о картине. Она пришла послушать сэра Беннета. Если
он не говорил, то у нее не было причин слушать.
— Ваша очередь, — сказала я сэру Беннету.
— Вы хорошо справляетесь, — подбодрил он, все еще сосредоточив свое
внимание на картине, явно не замечая игры между леди Элейн и мной. –
Продолжайте. Расскажите нам подробнее о духовной символике, особенно в
отношении голубей, взгромоздившихся на крышу храма.
— А леди Элейн интересуют голуби? Или возможно какие-то другие
птицы? — Многозначительно спросила я.
— Конечно, интересуют, — ответила она.
— Ну вот, пожалуйста. — Сэр Беннет одарил меня улыбкой, призывающей продолжать. — Леди Элейн так же очарована вашими
чудесными разъяснениями, как и я.
Я чуть не фыркнула, но вовремя спохватилась.
Внимание сэра Беннета привлекло какое-то движение в глубине зала и
крик охранника. Его рука мгновенно сомкнулась на рукояти меча, который
он носил в ножнах на боку.
— У меня сообщение для сэра Беннета от лорда Питта, — раздался еще
один крик от двери.
Стражники загородили проход пиками, не давая вновь прибывшему
войти в комнату. Человек, облаченный в боевые доспехи, толкнул копья и
прорвался. С обнаженным мечом он шагал к нам, звеня при каждом шаге
железными пластинами сабатонов3. Стражники бросились за ним, но сэр
Беннет поднял руку, призывая не трогать его. Посланец вышел вперед и
остановился на почтительном расстоянии, мышцы на руке сэра Беннета, сжимавшей меч, напряглись, но в остальном он не выказал никаких эмоций.
— Что за сообщение? — Спросил сэр Беннет. — Надеюсь, вы привезли
ответ на мои неоднократные попытки просить у лорда Питта больше
времени.
Вооруженный рыцарь поднял забрало, открыв гневное лицо и сердитые
глаза.