– Думаю, у меня просто началось обезвоживание на такой жаре, – сказала она. – Я весь день бродила по болотам и забывала пить.
– Вас только что выписали из больницы. У вас серьезная инфекция дыхательных путей. Это побочный эффект воздействия морской воды на ваши легкие. Как вам дышится?
– У меня тяжесть в груди, – ответила Кейт.
Врач снова сверился со своими записями.
– Вас выписали из больницы…
– Неделю назад.
Он приподнял бровь.
– И вы вернулись на работу? – Кейт кивнула. – Вам следует взять больничный.
– Мне нужно работать. У меня новое дело.
Он оторвался от своих записей.
– А как же ваши собрания Общества анонимных алкоголиков? Вы пропустили последние два.
Джон был членом Общества, и последние несколько лет они пересекались на встречах в четверг вечером в Кингдом-холле в Эшдине. Он также был врачом Миры, подруги Кейт.
– Я лежала в больнице, – произнесла Кейт, понимая неубедительность подобного оправдания. Она наблюдала, как он просматривал ее медицинскую карту. Это был первый раз за несколько лет, когда она пришла на прием к Джону как к терапевту. Видеть его в белом халате было немного странно и непривычно. Он вздохнул и посмотрел поверх очков на экран компьютера.
– Хорошо. Я собираюсь назначить вам другой курс антибиотиков. Левофлоксацин может быть причиной ваших проблем с желудком и отсутствия аппетита.
– Да. Я немного похудела, при том что и так была не слишком упитанной.
– Этот новый курс намного мягче в применении. – Он что-то напечатал, и принтер, зажужжав, выдал рецепт. Доктор подписал его и направился к Кейт. Она встала. Но врач положил рецепт обратно на стол. – Не бросайте собрания. Я знаю, это тяжело. Очень часто мне хочется остаться дома, но если вы начнете их пропускать, добром это не кончится.
– Я все это понимаю. Я понимаю, – проговорила Кейт.
Он посмотрел на часы.
– У меня есть десять минут до следующего пациента. Вы не хотите провести собрание со мной?
Кейт была удивлена.
– Сейчас?
– Да. Наша консультация окончена. Я приглядываю за парой парней, и мы иногда проводим экстренные встречи. – Он не стал дожидаться, пока она ответит. – Привет, меня зовут Джон. Я алкоголик и наркоман. Прошло семнадцать лет с тех пор, как я последний раз употреблял.
Кейт посмотрела на подписанный рецепт, лежащий на его столе. Ей захотелось схватить его и уйти, но она снова присела на край стула. Кейт и в прошлом Мира посещали собрания анонимных алкоголиков один на один, и она слышала, как Джон рассказывал о своей борьбе с пристрастием к алкоголю и рецептурным препаратам.
– Хорошо, – сказала она. – Привет. Меня зовут Кейт, и я алкоголичка. Прошло тринадцать лет с тех пор, как я пила спиртное в последний раз.
Джон кивнул.
– Это впечатляет. Что вы чувствуете по этому поводу? – спросил он.
– Интересно, стоит ли оно того прямо сейчас.
– Хорошо. Почему?
– Я не думала об алкоголе после недавнего несчастного случая. Хотя на самом деле это неправда. Я была так близка к тому, чтобы приготовить себе горячий пунш в медицинских целях. В моей медицинской карте есть запись о несчастном случае?
Он покачал головой.
– Я здесь не в качестве вашего лечащего врача, Кейт.
Она кивнула, сделала еще один глоток энергетического напитка и попыталась собраться с мыслями.
– Я каждое утро плаваю в море. Я начала плавать в море, чтобы бороться с депрессией, и мне это нравилось. Особенно зимой, когда вода холодная, и после этого мне становится лучше. На прошлой неделе я, как обычно, отправилась на пляж, но я была невнимательна и попала в водоворот. Я чуть не утонула, и меня вытащили двое серфингистов. Это довольно унизительно. И теперь… Я стала бояться воды. – Кейт почувствовала, что на глаза навернулись слезы, и вытерла их. – Конечно, я не могу вернуться в море, пока у меня инфекция… – Джон кивнул и продолжал слушать. – …но купание в море – часть моей рутины. Это и есть моя рутина. Это задает тон оставшемуся дню, если вы понимаете, о чем я. Это очищает мой разум. Дает ощущение радости от того, что я живу. Я начала делать это с тех пор, как завязала с алкоголем и переехала сюда. Я переехала сюда, чтобы оставаться трезвой и живой, чтобы вернуть опеку над своим сыном Джейком… Сейчас он уже взрослый. Он в Америке, учится в университете, самостоятельный, и это хорошо. Я потеряла над ним опеку, когда ему было шесть. Он переехал жить к моей маме в Уитстебл, когда я… была в ненормальном состоянии, и к тому времени, когда я поправилась, ему было почти восемь, и у него были друзья в школе в Уитстебле, собака, своя комната, и он только что справился с ночными кошмарами, которые, думаю, случились из-за меня. Он был счастлив там с моими родителями. Я не хотела разрушить это. И я очень старалась не выпивать, чтобы он мог быть со мной на школьных каникулах и на Рождество, а когда ему исполнилось шестнадцать, он переехал жить ко мне, и это было здорово, но эти два года пролетели слишком быстро. И вот он снова уехал, на этот раз учиться в Калифорнию. Он должен был вернуться на лето, но он остался там на практику, и я, вероятно, не увижу его до Рождества. – Кейт вытерла глаза тыльной стороной ладони. – Когда я лежала в больнице, я познакомилась с женщиной, у которой внук пропал без вести, и в итоге мы взялись за это дело, и оно действительно не дает мне покоя. Мне не дает покоя тот факт, что чем больше мы узнаем о малыше Чарли, тем запутаннее все становится. Это сложно, и это давит на меня. В этом деле всплыл социальный работник, что напомнило мне о том времени, когда эта служба занималась мной, решая, способна ли я ухаживать за Джейком… Я всегда думала, что у меня получилось исправиться в случае с Джейком, но теперь я сомневаюсь, а был ли у меня вообще шанс, и я продолжаю думать о Чарли. Я хочу сделать все правильно, но не представляю как. Я боюсь, что это дело так и не удастся раскрыть и мы никогда не узнаем, что с ним случилось.
Кейт умолкла и вздохнула. Было приятно поговорить с кем-то, кто просто слушал, и именно для этого проводились собрания анонимных алкоголиков. Выговориться и быть услышанным.
– Я не могу решить ни одну из ваших проблем, Кейт, – проговорил Джон. – Но вы