— Не надо! — качнула головой Зоя.
— А кому надо? — Глеб зло глянул на Макса.
Немолодой он уже, под пятьдесят, волосы седые, но ему к лицу. Холеный, лощеный, очки в дорогой оправе, одет хорошо, часы швейцарские на руке.
— Будем выяснять отношения? — спросил Макс, давая понять, что его это ничуть не напрягает.
— Зачем? Зоя сама все скажет! — Глеб смотрел на него как на какое-то грязное животное, которое нужно как можно скорее сдать в собачий приют.
Но так поступить с Максом могла только Зоя, во всяком случае, Глеб не прочь ее об этом попросить.
— Я скажу! — кивнула она. — Глеб, иди домой!
— К нам домой. И вместе с тобой… Поверь, я все осознал, и этого никогда больше не повторится!
— Что не повторится? — насмешливо спросил Макс.
— А вот это не твое дело!.. Зоя, пусть он уходит! Или я за себя не ручаюсь!
— Так что же больше не повторится?
— Зоя! — Глеб грозно хмурил брови, но при этом безотчетно оттягивал руки назад.
Очень ему хотелось, чтобы его держали семеро, но за спиной никого нет. И дверь уже закрыта, хотя и не заперта. А против Макса ему не потянуть, ну, если только по раненой руке ударить. Болевой шок вполне мог отправить соперника в нокаут. Только потом Макс все равно возьмет свое, и Глеб это прекрасно понимал.
— Глеб, мне все равно, повторится там что-то или нет! — мотнула головой Зоя. — Я сделала свой выбор, я остаюсь с Максом!
— Извини, Глеб, не могу открыть тебе дверь! Давай сам как-нибудь! — Макс кивком указал на выход.
— Зоя, ты даже не представляешь, чего ты себя лишаешь! Ты даже не представляешь, на какой контракт мы вышли! — заколотился отвергнутый муж. — Ты даже не представляешь, какие это деньги!
— Оксане своей расскажи!
— Да какая Оксана, она и мизинца твоего… Но если ты настаиваешь, пусть будет Оксана! — Глеб норовисто вскинул голову.
— Пусть будет Оксана! — легко согласилась Зоя.
И это окончательно выбило почву из-под ног Глеба.
— Неужели ты серьезно думаешь, что я отдам тебя этому голодранцу? — взвился он.
— О-о, а это уже хамство!
Макс хотел схватить нахала за шиворот, но дверь вдруг с силой открылась, ударила Глеба в спину, он едва не налетел на Зою. Она отскочила от него, ловко обогнула Макса и спряталась у него за спиной. А Глеб сдал в другую сторону, освобождая место Нефедову.
Макс, конечно же, удивился, но это не помешало ему выхватить готовый к бою пистолет. Нефедов явно не ожидал от него такой прыти, но виду не показал.
— Все нормально, мент! Хозяин поговорить с тобой хочет!
Макс продолжал держать пистолет наготове, но и Свинцова это ничуть не смущало. Он заходил в дом с важностью титулованного барона на глазах у своего смерда. И выглядел он при этом представительно, дорогой костюм идеально по фигуре, без галстука, дорогие туфли подобраны со вкусом. И из-под рукава выглядывали «Роллексы» — вряд ли подделка. Сейчас Свинец мог позволить себе многое.
Свинцов зашел в прихожую, смерил взглядом Макса, пистолет он как будто и не замечал. Как будто исходящая от него энергия смерти могла остановить пулю. А энергия эта била ключом. Совершенно не опасаясь выстрела, повернул голову к Глебу.
— Ты кто?
— Э-э… Глушков Глеб Антонович, а что?
— Ты кто?
Свинец всем видом давал понять, что больше повторять не будет. И очень сильно разозлится, если снова услышит неправильный ответ. А разозлиться он мог с летальным для собеседника исходом, и Глушков это понимал. Хотя и не знал, кто перед ним стоит. Судя по виду, не знал.
— Муж Зои!
— Бывший муж! — поспешила уточнить Зоя.
И снова спряталась за спину Макса.
— Зачем ты здесь? — спросил Свинец, не поворачивая к ним головы.
— Жену забираю!
— Зачем?
— Как это зачем? Зоя — моя жена, я не могу ее потерять… А вы кто такой? Почему вы устраиваете мне допрос?
— Я Свинец!
— Кто?! — Глеб дернулся, как будто Нефедов влепил ему кулаком в «солнышко».
И побледнел, как будто тот же Нефедов в один миг высосал из него всю кровь.
— И я пришел за Зоей, — наслаждаясь замешательством жертвы, произнес Свинцов. — Чтобы ее убить. Ты можешь ее защитить?
— Ну, я должен… — жалко пробормотал Глеб.
— Ты будешь ее защищать? — Свинец не сводил с него глаз.
— Но вы не можете…
— Ты будешь ее защищать? — головорез усилил нажим.
Защитить Зою сейчас мог только Макс, но бандиты не хватались за оружие, ситуация пока под его полным контролем. Но выстрелить он мог в любое мгновение, хотя Свинцов упорно не хотел этого замечать.
— Э-э, у меня дети, — проблеял Глушков.
— Пошел вон отсюда!
Свинцов сдал в сторону, Глеб ужом проскользнул мимо него, спиной прижимаясь к дверному косяку. Кличка «Свинец» в городе у всех на слуху. Глушков, конечно же, понимал, что его жизнь висит на волоске, поэтому даже не коснулся бандита.
Он исчез, а Свинцов повернулся к Максу.
— Ну вот видишь, какой у тебя муж! — Он смотрел на него, а обращался к Зое. — Натуральное чмо!..
— Что вам надо? — хныкающим голосом спросила она.
— Макс не такой?
— Макс тебе сейчас башку прострелит! — пригрозил Колодин.
— За что? — удивленно и даже с обидой повел бровью Свинец. — Не собираюсь я убивать твою Зою… Она же никогда не слышала мой голос, да?
— Нет!
Зоя испугалась, пошла на компромисс, Макс и не думал, что может одобрить ее такое поведение. Но ведь она поступила правильно. Нельзя ей идти против Свинцова. Ему можно, ей нельзя. Никому нельзя. Потому что эта мразь не знает пощады. И если не убьет сейчас, обязательно сделает это потом.
— Вот и я вижу ее впервые, — не зло, но все-таки с издевкой усмехнулся Свинцов.
— Зоя никому ничего не скажет, — твердо произнес Макс.
И он готов был отложить на потом выяснение отношений со Свинцом, лишь бы только с Зоей ничего не случилось.
— И моя Лера никому ничего не скажет, — скривил губы бандит.
— Что с ней? — не смог промолчать Макс.
Он не знал, куда делась Чаплыгина, может, сбежала от него, может, Свинец ее забрал. Звонил соседке, Варвара Федоровна сказала, что никого не видела, никто не шумел, но это не аргумент.
— Ничего. Но это нечестно давить на жену, чтобы она сдала своего мужа.
— Я оставлю в покое твою жену, — пообещал Макс.
— И подписку порвешь? О сотрудничестве? — Свинец внимательно смотрел на него.
— Не было никакой подписки. Лера твоя ничего не сказала.
— Ну, может, оговорилась слегка?
— Может, и оговорилась…
— Это простительно. Пусть живет. И Зоя твоя пусть живет… Может, съездит к ней как-нибудь, прическу