С момента, как я вернулся из Царства Польского, мы частенько тренировались с Анастасией, и каждый раз мне казалось, что нужно сделать лишь маленький шаг и я наконец смогу создать хотя бы простейшее исцеляющее заклинание, однако манифестация все никак не срабатывала. Вместо исцеления я получал какой-то несуразный «пшик» маны.
Я внимательно слушал, впитывая каждое слово, каждый нюанс. Мой разум, привыкший анализировать сложные политические интриги, теперь погрузился в не менее захватывающий мир природной магии.
Когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, мы перебрались в мой кабинет. Анастасия расположилась в удобном кресле, а я устроился за рабочим столом, заваленным книгами и свитками.
— Итак, — начал я, раскладывая перед собой заметки, — если я правильно понял, ключ к использованию «Жизни» — это глубокое понимание природных процессов и умение направлять энергию в нужное русло. Но это знание у меня есть. Причем я и анатомию неплохо знаю, и устройство человеческого организма.
— Ну, если честно, мало просто понимать природные процессы. Нужно еще и чувствовать жизненную силу, которая течет во всем живом. Когда ты научишься ее ощущать, ты сможешь ее направлять и усиливать. Это сложно объяснить, но в отличие от других истинных слов, «Жизнь», как я поняла, больше на ощущениях основана.
— А как насчет самоисцеления? — спросил я, делая пометки в блокноте. — Теоретически, если я могу почувствовать жизненную силу в себе, лучше, чем в чем-то или в ком-то другом.
Глаза Анастасии расширились от удивления.
— А ведь и правда! Я даже как-то не думала, конечно, проще бы тренироваться на растениях, ведь человеческий организм устроен гораздо сложнее, но… Свое тело ведь тебе известно лучше, чем кому-то другому. Это может сработать. Надо пробовать! — загорелись ее глаза энтузиазмом.
* * *
Следующие несколько дней я посвятил интенсивному изучению истинного слова «Жизнь». Часами медитировал в саду, пытаясь почувствовать ту самую жизненную силу, о которой говорила Анастасия. Иногда мне казалось, что я улавливаю что-то: легкое покалывание в кончиках пальцев, едва заметное свечение вокруг растений. Но эти ощущения были мимолетными, словно ускользающий сон.
На пятый день моих тренировок случилось непредвиденное. Во время практики с мечом я неудачно повернулся и глубоко порезал руку о лезвие. Кровь хлынула из раны, и я инстинктивно зажал ее ладонью.
И тут что-то щелкнуло в моем сознании. Словно последний кусочек головоломки наконец-то встал на место. Я почувствовал, как энергия течет по моему телу, собираясь в месте ранения.
— Исцели, — прошептал я, концентрируясь на ощущении жизненной силы внутри себя.
Воздух вокруг моей руки начал мерцать, наполняясь едва заметным зеленоватым свечением. Я чувствовал, как ткани под кожей начинают двигаться, соединяясь и срастаясь с удивительной скоростью. Боль утихла, сменившись приятным теплом.
Когда я убрал руку, от глубокого пореза не осталось и следа. Кожа была чистой и гладкой, словно ничего и не произошло.
— Вот значит как, — выдохнул я, разглядывая свою ладонь.
В этот момент в тренировочный зал вбежала Анастасия, в последнее время она частенько гостила у меня, и, кажется, хорошо сдружилась с Василисой. Лицо девушки было встревоженным.
— Максим! Я почувствовала всплеск энергии. Что случи… — она замолчала на полуслове, увидев мою руку, все еще окруженную угасающим зеленоватым свечением.
— Ты… ты это сделал? — прошептала она, подходя ближе.
Я кивнул, все еще не до конца веря в произошедшее.
— Кажется, я наконец-то понял, как это работает.
Анастасия осторожно взяла мою руку в свои, внимательно осматривая место, где только что была рана.
— Максим, это… это потрясающе! — воскликнула она, поднимая на меня сияющие глаза. — Ты сделал огромный шаг вперед!
Я улыбнулся, чувствуя, как по телу разливается приятная усталость. Использование истинного слова «Жизнь» оказалось более энергозатратным, чем я ожидал. Манипулировать пространством и то проще. Хотя, возможно, это потому, что я еще не привык к этим ощущениям и не научился правильно контролировать энергию в процессе.
— Спасибо, сестренка. Без твоих уроков я бы никогда не справился.
— Нет, Максим, — Анастасия покачала головой, ее лицо светилось от гордости. — Это твоя заслуга. Ты всегда схватываешь все на лету. Я просто указала направление.
Мы еще долго обсуждали мой первый опыт самоисцеления. Анастасия засыпала меня вопросами о моих ощущениях, о том, как именно я направлял энергию. Я старался описать все максимально подробно, поскольку ей это было необходимо для какой-то очередной академической работы.
Уже поздно вечером, когда мы наконец закончили наш импровизированный урок, я понял, насколько важным был этот прорыв. Теперь у меня появилось новое преимущество, которое могло спасти мне жизнь в критической ситуации.
Засыпая той ночью, я чувствовал, как во мне растет уверенность. Какие бы испытания ни ждали меня впереди, теперь я был готов к ним лучше, чем когда-либо прежде.
* * *
В другой части города, в скромной комнате на верхнем этаже неприметного дома, Эдвард резко проснулся, хватаясь за грудь. Острая боль пронзила его тело, заставляя задыхаться. Он сел на кровати, пытаясь восстановить дыхание.
Эта боль… Он не чувствовал ее уже много лет, но сразу же понял ее значение. Кто-то покинул «Вечный Город».
Эдвард потер виски, пытаясь собраться с мыслями. Магическая печать запрета не позволяла ему вспомнить все детали, но он точно знал: это событие могло означать только одно — опасность приближалась.
Его мысли сразу же обратились к Максиму. Парень становился все более влиятельной фигурой в империи. Но был ли он готов к тому, что могло надвигаться? Ведь это не то, что не имперский, это даже далеко не международный масштаб. Это нечто большее.
Эдвард встал с кровати и подошел к окну. Ночной Санкт-Петербург раскинулся перед ним, спящий и безмятежный. Даже он не мог предположить, что произошло. Мало было Артура…
«Нужно проверить его, — подумал Эдвард. — Убедиться, что он готов».
Решение было принято. Завтра он снова появится перед Максимом, устроит ему очередное испытание. Мальчишка должен стать сильнее, и как можно скорее. Ведь он — сын одной из жительниц «Вечного Города», и это означало, что рано или поздно ему придется столкнуться с силами, о существовании которых он даже не подозревал.
Эдвард вернулся в постель, но сон не шел. Его разум был заполнен обрывками воспоминаний и смутными предчувствиями. Он знал, что грядут великие перемены, и его долг — подготовить Максима к ним, чего бы это ни стоило.
* * *
Утро выдалось на редкость солнечным. Лучи золотили верхушки деревьев в саду моего поместья, где я собрал своих людей для тренировки. Виктор стоял рядом, его лицо было непроницаемым, как всегда, но в глазах читалось предвкушение.