— А никто и не говорил, что у нас будет терапевтический пациент. Скорее всего, хирургия забита, поэтому его временно положили к нам, — сказал я и хитро улыбнулся. — Добро пожаловать в клинику «Ямамото-Фарм», Итидзё-сан.
Ответить Итидзё было нечего. А если он и хотел что-то сказать, я не дал ему такой возможности, поскольку был вынужден ответить на звонок Купера Уайта.
— Кацураги-сан! У нас проблема. Мы не справляемся и… И, думаю, не справимся, — заявил он.
— Я скоро буду. Что конкретно у вас случилось?
— У нас пациент, которого даже лекарской магией уже не спасти. Он сам ещё этого не понимает, но, судя по симптомам, он скоро умрёт.
Глава 24
Я был стеснён во фразах и не мог задать дополнительных вопросов Куперу, поскольку рядом находился Итидзё Арачи. А ему слышать о лекарской магии и о структуре моей работы в частной клинике точно нельзя.
— Я буду у вас через час, Уайт-сан, — сказал я. — Вызову такси. Насколько тяжёлое состояние у пациента? Может, имеет смысл вызвать скорую?
— Нет, я… Прямо сейчас он не умирает, но его смерть неизбежна. Скорая ему не поможет. Если кто и может его спасти, то только вы, Кацураги-сан. Моего «клеточного анализа» не хватит, чтобы ему помочь, — объяснил Купер Уайт. — Будет лучше, если вы всё увидите своими глазами. Я уже объяснил пациенту, что придётся подождать. Он не против.
— Хорошо, тогда скоро буду на месте, — сказал я и положил трубку.
Однако выйти из ординаторской мне не дал Итидзё Арачи. Он согнулся пополам в низком поклоне и загородил собой дверь.
— Простите меня, Кацураги-сан. На самом деле я такой же ваш фанат, как и Оцухиро Комуги! — неожиданно заявил он.
Я с трудом сдержался, чтобы не выругаться. Что тут вообще началось? Этот придурок от биполярного расстройства личности страдает?
— Итидзё-сан, я спешу, — сказал я и попытался пройти мимо него, но он упёрся задницей в дверь, сам продолжал кланяться.
— Кацураги-сан, я всё могу вам объяснить. Позвольте, я в качестве извинения довезу вас, куда надо. Я Токио хорошо знаю. Домчим быстрее, чем на такси. Заодно расскажу вам, почему вообще возникла эта дурацкая ситуация. Пожалуйста, дайте мне шанс.
На этот раз я решил воспользоваться «психоанализом», чтобы прочесть его намерения.
И он, судя по всем основным показателям работы организма, не лгал.
А вот это действительно интересно. Похоже, ситуация, которая сложилась в конференц-зале, на деле гораздо глубже, чем я думал.
— Хорошо, — кивнул я. — Тогда не медлим. Встречаемся на парковке через пять минут.
Итидзё, наконец, позволил себе разогнуться. Выглядело со стороны это так, будто у него заклинило спину, и он с жутким хрустом смог вправить себе поясничные позвонки.
Я проскочил в свой кабинет, быстро переоделся. По пути на первый этаж услышал, что в одном из кабинетов кто-то уже очень хорошо проводил время. Судя по всему, корпоратив удался на славу, а правило «не заводить отношения на работе» окончательно кануло в небытие.
На парковке я быстро нашёл старенький ниссан Итидзё, забрался на пассажирское сидение и дал коллеге адрес своей клиники. Хоть «анализ» и интуиция подсказывали, что Итидзё не лжёт, я всё равно на всякий случай приготовил запасной план на случай, если он решит специально где-нибудь задержать машину.
Тогда я просто заставлю его остановиться с помощью «харизмы», а сам продолжу путь на такси.
— Что ж, Итидзё-сан, рассказывайте, — произнёс я. — Это было вашей инициативой — довезти меня до работы, так что я готов с вами ещё раз поговорить. Но для начала объясните, почему вы так резко изменили своё мнение? Неужели моя победа в споре так на вас повлияла?
— Хотите — верьте, хотите — нет, но я вообще этот спор не планировал, Кацураги-сан, — вздохнул Итидзё. — Меня уговорил это сделать один человек. Сказал, что вам пойдёт это на пользу. А я неплохо умею притворяться. Я ещё в университете ходил на курсы ораторского и актёрского мастерства. Занимался этим, как хобби. И подумал, раз вам вся эта игра пойдёт на пользу, значит, я сделаю доброе дело! Но, в процессе я понял, что довожу своего кумира до белого каленья. Клянусь, я не хотел вас оскорбить, Кацураги-сан.
— Так, любопытно, — хмыкнул я. — Если это правда, вынужден отметить, что играете вы и вправду неплохо. Я искренне поверил, что вы испытываете ко мне личную неприязнь.
— Однако соревновался я с вами честно! — воскликнул он. — И правда был удивлён, что в итоге ошибся с постановкой диагноза. Мне казалось, что всё гораздо проще, чем есть на самом деле.
— Но, думаю, вы усвоили важный урок. Не всегда пациенты оказываются в профильных отделениях вовремя. Терапию часто используют, как место сбора всех тех, кто не уместился на остальных этажах, — пояснил я. — Да, кстати, может, вы ещё и расскажете, кто вас подговорил на это представление, Итидзё-сан?
Пока что мне непонятно, какую пользу я мог извлечь из этой ссоры. В чей больной мозг вообще пришла такая идея?
— Я скажу, только пообещайте, что не расскажете ему об этом. Пожалуйста, — попросил Итидзё.
— Хорошо, даю слово, что сам с этим человеком не заговорю насчёт вас, — согласился я.
— Это наш нынешний заведующий. Ватанабэ Кайто, — заявил мой новый коллега.
— Ватанабэ-сан⁈ — удивился я. — И зачем ему это понадобилось?
— Он временно взял меня в стажёры и сразу же объяснил ситуацию. Сказал, что скоро он уволится, а на его место придёт другой человек. Дело в том, что мы с Ватанабэ-саном знакомы уже давно. Он был моим куратором в университете. И именно он написал рекомендательное письмо главному врачу, чтобы меня приняли в клинику «Ямамото-Фарм».
— Так, допустим, — кивнул я. — Но это пока что не объясняет, зачем ему создавать ситуацию, где один из коллег переходит на личные оскорбления.
— Он хотел вас протестировать и немного… «взбодрить», — сказал Итидзё Арачи. — По его мнению, разобравшись с назойливым коллегой, вы должны были задуматься о том, что у вас хорошо выходить решать конфликты. И после этого…
— И после этого я бы пришёл к выводу, что должность заведующего терапевтами мне очень даже подходит, — закончил за Итидзё я. — Понятно. Не думал, что Ватанабэ-сан зайдёт настолько далеко, чтобы заманить меня на это место.
А вообще — это очень хитрый ход. Ведь сначала Итидзё якобы взял меня на слабо, указал на мою некомпетентность, а потом вступил в соревнование, в котором должен был