Ознакомительный фрагмент
в нём не просто лидера по праву силы, но и единомышленника. Трай не раз и не два доказывал, что не будет использовать эргов в собственных интересах. У них всегда был выбор. Многие ли на его месте разбрасывались подобным ресурсом?Среди эргов назревал раскол. Как его избежать, Тильда не знала, а потому ходила мрачнее тучи.
Суету с переносом дирижабля и сортировкой французов Тильда застала в самом конце. Портал уже схлопнулся, и кровники чуть ли не с лупой ползали по дирижаблю в поисках чего-то.
«Вот, и опять всё веселье прошло без меня!» — горестно вздохнула она.
— Что ищем? — обратилась она к ближайшему бойцу.
— Граф сказал, где-то должен быть маячок, — не отвлекаясь от поисков ответил тот. — Надо бы уничтожить.
Тильда уже почти дошла до ворот форта, когда услышала за спиной хлопок и звук сирены.
«Неужто и нам веселья перепало?» — подумал эрга с предвкушением оборачиваясь на звук и видя появление вражеского диверсионного отряда.
— Не трогать касатиков, — закричала она, — они мои!
* * *
«У нас тут французский десант высадился!»
«Ты так спокойно об этом говоришь, — удивился я. — Будто они на экскурсию приехали».
«Если это экскурсия, то с элементами садо-мазо, — рассмеялся Паук, — они её запомнят надолго. А спокоен потому, что госпожа Тильда изволили спустить пар на несчастных и просили не вмешиваться. Комар свидетель, просто убить или в плен взять было бы гуманнее, чем-то, что она с ними делает».
Я даже заинтересовался происходящим.
— Что ж господин де Талеран-Перигор, вы оказались настолько ценным специалистом, что республика не смогла оставить вас в беде и выслала за вами отряд спасения, — поделился я информацией с дипломатом.
Тот от подобных новостей даже подобрался весь и преисполнился надежды.
— Я же говорил, что вам не поздоровится!
— Говорили, — согласился я, — и тем не менее мне глубоко плевать на ваши угрозы. Хотите посмотреть, что сейчас происходит с вашим хвалёным десантом?
Талейран напрягся, ожидая подвоха. Вокруг стояла тишина, нарушаемая стрекотом сверчков и шумом ветра. Ни о каких боевых действиях речи не шло.
— Борзый, подведи нашего пленника к окошку.
Я открыл зеркало портала сразу за окном. Точкой же обзора выбрал парапет надвратной башни. Оттуда прекрасно виднелся остов дирижабля, облепленный кровниками. Все они улюлюкали и чуть ли не попкорн жевали, разглядывая действо, разворачивающееся на болоте.
А там фиолетовый осьминог с двадцатиметровыми щупальцами гонял французский десант по болоту, словно блох шелудивому псу.
— Миленькие! Родненькие! Ну куда же вы? Мы же даже познакомиться толком не успели!
Самых нерасторопных она догоняла и присосками сдирала лоскуты формы, отчего большинство деморализованных вояк светило голыми задами и не только.
Самые стойкие бойцы французского десанта еще пытались отстреливаться и бросаться гранатами, в том числе и пустотными, но Тильду их потуги только раззадоривали.
— Нехорошо заявляться без приглашения к нам домой и пытаться украсть наш дирижабль! Так себя ведут плохие мальчики, и их за это наказывают!
Очередные щупальца догоняли голозадых французов и отвешивали им пинков.
Я покосился на Талейрана. Его привычная невозмутимость дала трещину. Он стоял, уронив челюсть, с огромными глазами, не веря в происходящее.
— Это всё иллюзия! Этого не может быть! Что это такое? Почему оно говорит по-русски?
— Надо было Тильде фамилию Сусанина дать, — хмыкнула из-за спины Ольга.
— Почему Сусанина? — полюбопытствовал я.
— Был у нас в прошлом один товарищ, устраивал заводные вечеринки с поляками в лесах под Москвой, — со смешком отреагировала эмпатка. — Настолько заводные, что поляков спустя четыре века отыскать не смогли. Так вот он бы нашей девочкой гордился!
— Интересно, а как это господа лягушатники умудрились попасть прямиком к нам так быстро? — задумчиво пробормотал я.
Словно услышав мои мысли, Тильда помахала мне в ответ щупальцем с зажатым в нём французом:
— А можно я оставлю его себе поиграть? Порталистов у меня еще не было!
Талейран в ужасе переводил взгляд с меня на огромную тварь и на республиканский хвалёный десант, сейчас активно пытающийся самоутопиться в болоте.
— Конечно, дорогая! Они все твои! Только не поломай раньше времени! — демонстративно прокричал я, пуская воздушный поцелуй подруге.
— Я согласен сотрудничать, — прохрипел Талейран.
— Поздно, — улыбнулся я, и портал перед окном схлопнулся. — После нападения на мои родовые земли, вира вам и вашей республике увеличилась ровно вдвое.
— М-мы согласны, — повторил дипломат. — Только верните порталиста. Он ед…
Талейран закрыл рот так, что зубы цокнули, боясь выдать государственную тайну.
— Единственный? — переспросил я. — Ой, беда-беда, огорчение! Тильда очень не любит расставаться со своими игрушками. За него вам придётся сильно раскошелиться. Но всё же, я думаю, вы стоите больше!
Глава 4
Я старательно отыгрывал роль одного поля ягоды с Талейраном. Самому же было тошно от этих подковерных игр. Вот почему нельзя было просто перебить их всех в демоновой матери, заодно явиться к Гиббону, вставить ему ветку дуба в одно место? Хотя с веткой я, пожалуй, загнул. Это могло оказаться и не наказанием, судя по некоторым нравам, царящим у франков. Хотелось плюнуть на все предосторожности, и использовать свою любимую кулачную дипломатию.
От подобных действий меня удерживало несколько опасений. Первое — стать таким же, как и они, ставить собственные желания и прихоти во главу угла.
Второе — это монополия на насилие. Когда ты живешь веками со способностью уничтожать деревни, города, регионы и целые страны, ты либо привыкаешь к очень дозированному вмешательству, либо слетаешь с катушек, заливая кровью в угоду своим желаниям мир, меняя режимы, границы стран, абсолютно не беспокоясь о последствиях своих действий для обычных людей.
Если взять в качестве примера ту же Францию, то люди, совсем недавно пережившие ужасы революции, вряд ли были бы мне благодарны за новый передел власти, спровоцированный моими необдуманными желаниями. Обычные люди хотели мира и возможности жить безопасно. Им все равно, кто у власти. Им нужна еда и защита.
Почему-то многие забывают о этом и начинают причинять справедливость в силу собственных желаний и возможностей.
Но была и ещё одна причина, по которой я намеревался хотя бы попытаться решить вопрос с французами в рамках дипломатии. Об этой причине я пока не собирался сообщать своим близким, всё равно узнают на переговорах с Гиббоном.
* * *
Переговоры с президентом Французской республики мне понравились больше, чем с Талейраном. Гиббон оказался неожиданно спокойным человеком. На внутреннем уровне он ощущался как глыба или скала.
«Скорее уж вулкан, — прокомментировала мои впечатления Ольга. — Он умеет быть весьма взрывоопасным».
Уж не знаю, что подумал Гиббон, когда к