Зенон, которого кораблекрушение привело к философии, создал школу, просуществовавшую почти двадцать пять сотен лет...
Клеанф, чье трудолюбие и бережливость буквально поддерживали Зенона и его занятия...
Хрисипп, который привел в порядок и систематизировал многие ранние стоические теории...
Катон, чья мученическая смерть не спасла Республику, но вдохновила Сенеку, Тразею и Агриппина, когда они столкнулись с собственной смертью, и, в конечном счете, вдохновила американских революционеров на создание своей собственной республики по его образу и подобию...
Порция, которая побуждала своего мужа нанести удар по тирании...
Рустик, который передал копию Эпиктета Марку Аврелию...
Мусоний Руф, который в первую очередь учил Эпиктета...
Эпиктет, чье мировоззрение дало Туссену Лувертюру и Джеймсу Стокдейлу силы, необходимые им в их промозглых тюремных камерах...
В некоторых случаях их влияние проявлялось непосредственно в написании книг, но чаще всего их влияние проявлялось в действиях. Как они жили. Что они делали.
Стоики научились этому у Сократа. Плутарх, из которого взята большая часть материала этой книги, заметил, что "Сократ не ставил парты для своих учеников, не садился в кресло учителя и не назначал заранее время для лекций и прогулок с учениками". Напротив. "Он занимался философией, шутя, - говорит Плутарх, - и выпивая, и участвуя в военных походах, и слоняясь по рынку с некоторыми из своих учеников, и, наконец, даже находясь под арестом и выпивая болиголов. Он был первым, кто показал, что наша жизнь открыта для философии в любое время и в любом аспекте, во время переживания любых эмоций и в любой деятельности".
Прекрасно.
Но еще прекраснее то влияние, которое этот пример оказал на Марка Аврелия, Зенона, Мусония Руфа, Фразея и Рутилия.
Стоики тоже участвовали в военных походах. Они тусовались на рынке. Они тоже, справедливо или несправедливо, подвергались арестам и были вынуждены совершить самоубийство. Этим они доказали, что являются философами. В этих действиях, в этих решениях они написали свои лучшие работы - иногда собственной кровью.
"Нет роли, столь хорошо подходящей для философии, как та, в которой вы сейчас находитесь", - писал Марк Аврелий. Вероятно, он имел в виду роль императора, но смысл можно легко расширить: Роль родителя. Роль супруга. Роль человека, стоящего в очереди. Роль человека, которому только что сообщили плохие новости. Роль человека, который богат. Роль человека, отправленного в изгнание или обанкротившегося. Роль человека, который оказался в рабстве, в буквальном или ином смысле.
Все это было философией. Все это делало человека стоиком.
То, как мы делаем эту работу, как мы играем эти роли, - вот что важно. Эпиктет, который до того, как стать философом, был рабом, говорил своим ученикам, чтобы они выходили в мир и "ели как люди, пили как люди, одевались, женились, заводили детей, занимались политикой, терпели оскорбления, терпели упрямого брата, отца, сына, соседа или товарища. Покажите нам все это, чтобы мы увидели, что вы действительно учились у философов".
По большому счету, стоики показывали, чему они научились благодаря проницательности Зенона, пятистам строкам, которые Хрисипп писал каждый день, пятидесяти книгам Клеанфа, лекциям Эпиктета и размышлениям Марка Аврелия. Они показывали, чему научились на примере Катона, на беспримерном мужестве Агриппина, на поучительных рассказах Сенеки, Цицерона и Диотимы.
Многие ли стоики оступились? Безусловно. Они соблазнялись богатством и шли на постыдные компромиссы, стремясь к славе. Они теряли самообладание. Они лгали. Они устраняли соперников... или смотрели другую сторону, когда это делал кто-то другой. Они молчали, когда должны были высказаться. Они исполняли законы, которые следовало бы подвергнуть сомнению. Они не всегда были счастливы; они не всегда переносили невзгоды с достоинством, которого можно было бы ожидать.
История Рима - это история непомерных амбиций и стремлений, история власти, излишеств и зачастую жестокости. Большинство лидеров Рима были чудовищами, запоминающимися только благодаря своим проступкам. Даже несмотря на все недостатки стоиков, их сдержанность и доброта резко выделяются на фоне большинства их современников. "Как однообразно похожи друг на друга все великие тираны и завоеватели, - заметил однажды великий К. С. Льюис, - и как славно различаются святые".
Никому в этой книге не удалось в каждую минуту своей жизни соответствовать этим высоким добродетелям - мужеству и справедливости, умеренности и мудрости. Однако в своей уникальной борьбе и триумфах каждый из них сумел чему-то научить нас, доказав, намеренно или нет, почему принципы, в которые они верили, превосходят выбор, который они сделали на самом деле.
Больше всего стоики учили нас тем, что они пытались. Важно то, что мы можем извлечь из их успехов и неудач в этом пожизненном стремлении.
"Покажите мне человека больного и счастливого, - говорил Эпиктет, - в опасности и счастливого, умирающего и счастливого, изгнанного и счастливого, опозоренного и счастливого. Покажите мне! Боже, как бы я хотел увидеть стоика. Но раз уж вы не можете показать мне кого-то настолько идеально сформированного, покажите мне хотя бы кого-то, кто активно формирует себя таким образом, склонен к этому. . . . Покажите мне!"
В конечном счете, именно в этом заключается смысл этой книги и то, что определило истории, которые мы рассказали, и фигуры, о которых мы рассказали.
Мы надеемся, что эти страницы внесут свой вклад в непрерывную цепь влияния, которое оказала жизнь этих стоиков, и которое сохраняется и по сей день. Действительно, одним из самых сложных решений, принятых здесь, было решение не рассказывать о так называемых "современных стоиках", которые продолжают бороться со стоическими принципами, практиковать их и демонстрировать в своей жизни.
Будь то медиа-титан Арианна Хаффингтон, которая постоянно носит в сумочке ламинированную карточку с цитатой Марка Аврелия, или генерал Джеймс Мэттис, который десятилетиями брал с собой в военные походы "Медитации" Марка Аврелия, стоицизм жив и процветает в современном мире - с тем же блеском, смелостью и человечностью. Есть такие писатели, как Тим Феррисс, который помог популяризировать стоицизм среди миллионов людей, и Лора Кеннеди, чья вдумчивая колонка "Копинг" выходит в газете The Irish Times, и Дональд Робертсон, который специализируется на лечении тревожности и использовании когнитивно-поведенческой терапии (КПП).
Хрисипп был элитным спортсменом и стоиком, а сегодня стоицизм - это ежедневная практика звезд НФЛ, НБА, МЛБ, Кубка мира по регби и футболу. Мишель Тафойя из Sunday Night Football активно изучает эту философию, что заставило бы Мусония Руфуса улыбнуться. На стене клубного помещения "Питтсбургских пиратов" висит цитата Эпиктета: "Нас расстраивают не вещи. Это наши суждения о вещах". Зенон и Сенека, Катон и