В ночь накануне свадьбы. Ту самую, елки палки!, ночь, в которую я хотел выспаться в одиночестве, чтобы на следующий день быть, как огурчик, Элениэль сбежала. Как? Я бы сказал — легко и непринужденно. Попросила, наконец, нарушив свой обет молчания, у стражника второе одеяло — холодно в камере. Тот, ничего не опасаясь, уж очень тихой все три дня была девушка, зашел к ней. И получил такой удар, что сразу оказался в нокауте. Потом эта тихоня придушила поясом первого стражника второго, который в караулке сидел. Хорошо, что не до смерти. И была такова. Как из замка ей удалось ускользнуть непонятно. Единственная возможность, когда ворота закрыты, это со стены спрыгнуть. Видимо, так и сделала. Я бы в жизни на такое не решился. Тут высота, как у пятиэтажки. И не хрущевской, а сталинской — с высокими потолками. Украла на постоялом дворе лошадь. Прямо цыганка и рецидивистка какая-то, а не эльфийская принцесса. А потом, судя по следам, которые мои разведчики даже ночью нашли (Молодцы! Конечно, там факелов было столько, что светло было, почти как днем, но все равно — отличились.) направилась прямиком в сторону местной тайги — то есть леса, в котором, кроме шишек, до полна не самых дружелюбных зверушек обитает, да еще и оборотни живут.
И вот зачем ее туда понесло, я спрашиваю? А главное, как теперь поступить? Отменить или перенести свадьбу, конечно, можно, но только делать этого не стоит. Все ее ждут с нетерпением. И это не Изабелла, ее дядя Гастон, я и прочие приглашенные гости. С этой группой товарищей можно было бы договориться и все объяснить. Мою свадьбу ждет народ! Ему столько всего уже обещано, что любую задержку он воспримет строго отрицательно. А люди в Юме, как я уже не раз говорил, резкие. Если чего-то не поняли, на что-то обиделись, то не петиции пишут, а сразу за топоры, да мечи хватаются. Так что торжествам быть.
В общем, отправил за девушкой в погоню пока разведчиков во главе с Рагнхильдой. Гуннар на следующий день после нас с Изабеллой будет законным браком с Мелли сочетаться, так что его таланты следопыта задействовать не получится. Хорошо, что Рагнхильда сама вызвалась. Конечно, приказал бы ей, так никаких споров не было бы. Но все-таки лучше, что сама свою кандидатуру предложила.
Эх! Поймают если и когда эту шпану эльфийскую, я ее собственноручно так выпорю, что неделю будет только на животе спать и есть стоя. Что у нее в голове? Какие тараканы там поселились?
В очередной раз меня в связи с побегом эльфийки удивила Изабелла. Узнав о случившемся, она самовольно покинула покои, в которых я ей приказал неотлучно находиться, и явилась ко мне, начав настаивать, чтобы я лично возглавил поиски беглянки. А свадьба? Ну, перенесем. Ничего страшного. Она готова подождать. А то, пока Эли не найдут и пока она не убедится, что с той все в порядке, она будет так переживать, что даже факт ее превращения в мою законную жену и герцогиню Юма, виноват, в Великую герцогиню Юма, ей не доставит той радости, которую она хочет испытать в полной мере.
Нет, я понимаю, почему я так нервничаю. Не буду скрывать, Элениэль вызывает у меня сильные чувства, а вот Изабелла почему так реагирует? Есть в этом что-то такое, что от моего понимания пока ускользает. Очень уж Изабелла рациональная девушка. Головой живет, а не сердцем. А тут такое….
Глава 14
Зима. Блокада. Оборотни
За окном темень непроглядная, в замке тишина — все уже спят, только иногда слышно, как позвякивает амуниция дежурящих в коридорах гвардейцев. А я все сижу в своих рабочих покоях и думаю. Есть, о чем поразмышлять Великому герцогу Юма.
Да, уже три месяца, как я Великий, и столько же пребываю в законном браке с моей неугомонной и обожаемой Изабеллой. Правда, сейчас она стала несколько поспокойнее. Ну, так и понятно. Девушка в положении. Судя по всему, как раз эти же три месяца — то есть свершилось все в нашу вторую первую брачную ночь. И это теперь предмет наших постоянных шуток и подколок. Но об этом потом. Сейчас меня куда более серьезные вопросы занимают.
Завтра заканчивается календарная зима, а за ней наступит, что вполне естественно и ожидаемо, весна. И будет она, как и всегда здесь, бурная и быстрая. Дней десять с гор будут мчаться потоки воды вперемежку с тающим снегом, а потом очень быстро все подсохнет, трава зазеленеет, и к нам и от нас пойдут караваны купцов. Вот только не пойдут они. В этом заключается первая проблема, которую мне предстоит решить каким-то образом. И никаких вариантов, кроме войны, я не вижу.
Мы под санкциями, любая торговля с нами запрещена. Все дороги перекрыты в предгорьях войсками Турвальда и империи. И в последнем случае — это вам не какие-то отряды феодалов, а настоящие имперские легионы, считающиеся непобедимыми. Такая вот история.
Уже два месяца, как нас взяли в блокаду. Изабелла попробовала было как-то разрешить миром возникшие, скажем так, разногласия — хотя бы с Турвальдом. Написала своему папаше письмо, передали через Гастона, которому как раз пора было домой возвращаться. Ни ответа, ни привета. То же мне родственничек, тестюшка, чтоб его!
Пока, впрочем, — не страшно было. Зимой все равно вся жизнь замирает. И вот зачем наши враги уже два месяца себе в своих шатрах, да палатках задницы морозят, не понимаю. Но если им это нравится — то на здоровье. Инфраструктура у нас, как я уже отмечал, никакая. Чуть какая непогода, а уж тем более такое неожиданное стихийное бедствие, как зима, и все. Любое сообщение с внешним миром становится невозможным. Да что там с внешним миром? Между собственными поселениями и городками только в редких случаях нормальные дороги есть, если рельеф нашей горной местности позволяет. В основном между теми, в которых промышленность, то есть мастерские ремесленников и мануфактуры, сконцентрированы. Ну, еще от некоторых шахт к своим производствам мои феодалы что-то вменяемое удосужились проложить. А так — полный мрак средневековья. Через занесенные снегом перевалы только редкие гонцы пробираются.
Вот один такой смельчак сегодня ко мне и примчался. И это может быть второй проблемой. Ко мне в гости собирается вождь одного из племен оборотней. Да не один,