Глава 9
— Не дай богиня! — испугалась я, даже отступила на шаг и попыталась спрятаться за Алешей.
— Ну как знаешь, — усмехнулась женщина. — Только имей в виду. Без тебя один из них жить не сможет, а другой не захочет.
— В смысле⁈ — уже всерьез забеспокоилась я. — Что значит «не сможет»⁈ А еще того лучше — «не захочет»⁈ Да они меня знать толком не знают, а…
— Сказку про девочку — проводника с кордона ты будешь другим рассказывать, а эти глазастые попались. И умные, — добило меня воплощение богини. — Повезло еще, что про жемчужину они толком так ничего и не поняли. Но воля твоя, как решишь с ними, так и будет. Ты ничего не должна, мальчишка сам решил свою жизнь за чужую вину отдать.
— В смысле⁈ — взвыла я, окончательно запутавшись.
Но коварная богиня больше ничего не стала объяснять. Повернулась и пропала. Ушла в незнакомую дверь, которой секунду назад не было. Только на пороге оглянулась и поманила за собой.
А что мне оставалось делать? Я пошла за ней. И вышла в центральный зал храма, в котором было полно народу. Я увидела в толпе сразу и Снежинского, и Вьюжина, и своих дорогих родственников, будь они неладны.
Но ближе всех ко мне оказался пожилой господин высокого роста с гвардейской выправкой и таким властным взглядом, что, наткнувшись на него, как на стену, я притормозила. И с трудом подавила желание спрятаться за спину собственного пса.
— Госпожа Волкова! — объявило воплощение богини. Точнее, теперь божественного в женщине уже ничего не было, будто за время короткого пути оно испарилось. Просто женщина в храмовых одеждах. Богатых и строгих. Ой, это же мать-настоятельница, мне Мила ее в красках описывала!
— Вот как, — задумчиво произнес среди всеобщей тишины тот самый господин с властным взглядом. — Стало быть, Ольга Барятинская окончательно умерла?
— Ваше величество… — сунулся было ему под руку какой-то пронырливый тип в богато изукрашенном мундире.
Ага. Это царь, что ли? А чего он тут делает? Уже до царя добрались?
Местному правителю понадобился всего один косой взгляд, чтобы непонятный дядька так же шустро канул обратно в толпу, не пытаясь больше влезть поперек батьки в пекло.
А я в это время пыталась понять: где Мила? Нет, я понимаю, что его величество не пустое место, остановилась и почтительно поклонилась. Но сама продолжала шарить глазами по залу в поисках подруги.
— Ваше величество!
А вот и папенька Ольгин появился. За прошедшие годы я почти забыла его внешний облик. А он за это время еще больше поистрепался. Это ж как надо было кутить, чтобы, владея магией и имея гораздо большую продолжительность жизни, чем у простого человека, так поистаскаться к полтиннику⁈
— Ваше величество, прошу, не обращайте внимания на ветреные выходки вздорной девчонки! После того прискорбного случая моя дочь больна, и…
— Да уж лет-то вашей дочери многовато, чтобы быть вздорной девчонкой, — шевельнул бровью государь, рассматривая меня с ног до головы очень внимательно. А потом посмотрел на Алешу, тоже пристально так. Добился прямого волчьего взгляда в ответ и как-то слишком довольно усмехнулся в густые пшеничные усы.
А я вдруг вспомнила, что царская фамилия в этом мире вовсе не какие-то Романовы. Волковы они… Волковы. Великие князья, что им родня, но чином ниже, — Волковские. Ой, мама моя! А меня как храмовница назвала⁈
В голове лихорадочно крутилось устройство здешних боярских фамилий. Они всегда шли от трех источников: либо от зверя — покровителя рода, либо от стихии, с которой данной семье легче всего работать, либо от земли, с которой этот род вышел и где их родовой источник расположен по сей день.
Последнее — это как раз про Барятинских. И привязанный к земле источник считается одновременно и сильнее, и неудобнее всех других.
Но эти мысли про мироустройство мелькнули и пропали, когда Алешка вдруг выскользнул из-под руки, подошел к царю и бесцеремонно его обнюхал. Вдумчиво так, долго исследовал, а мы всем залом стояли в ступоре и боялись дышать.
Я все же опомнилась первой и сердито зашипела на пса, добравшегося в своих исследованиях до царских ботинок:
— Алешка, фу! Нельзя!
— Ну отчего же, милая боярышня? — совершенно спокойно возразил мне государь. — Ему просто интересно познакомиться с родственником. Не вижу в этом ничего предосудительного.
А-а-а! Он это сказал! Вслух! Все же родственник! Только этого мне не хватало для полного счастья.
— Государь, я прошу простить. — Папеньке все неймется, как я погляжу. Плохо, что за его спиной маячит знакомая физиономия какого-то сурового мужчины. От этой знакомости мороз пробирает вдоль позвоночника. Ба! Это же старший Снежинский! Даже не отец Игоря — дед! — Но сменить имя, стать свободной от родовых обязательств и основать новый род — это не просто появиться в храме в сопровождении зверя и объявить об этом во всеуслышание! Это…
— Вы правы, сударь. — Его величество едва повернул голову в сторону выступающего Павла Барятинского. — Думаю, мы все с большим интересом станем следить за тем, как юная боярышня пройдет все стадии этого сложного процесса. И поздравим ее, в случае если все получится.
— А если нет? — это сам старший Снежинский спросил, глядя на меня в упор. Что деду-то нужно⁈
— А если нет — все будет по-прежнему, дочь останется под опекой отца. Разве что сыновья и дочери славной боярышни смогут попытаться еще раз, буде покровитель рода проявит к ним благосклонность, — пожал плечами государь. — Перед законом родовой магии все равны, как вы знаете. Даже если это кому-то не нравится.
Я коротко вдохнула и выдохнула, старательно утихомиривая бурю в душе. То есть мне сейчас разрешили подать заявку на основание собственного рода. Уже хорошо. Но сначала велели отбиться от прежнего — самостоятельно. Это хуже.
— Ваше величество, пока Ольга не заявила о желании основать новый род и не получила официальную бумагу о том, что она свободна от всех обязательств по отношению к семье, девушке следует вернуться под кров отчего дома.
Тьфу! Уже даже папенька заткнулся, переваривая царские слова, а Снежинскому-деду все неймется. Какого лешего он ко мне прицепился? Зачем я им всем так понадобилась⁈ Даже если Игорь проболтался о том, что девчонка-проводник и выгоревшая боярышня — одно и то же лицо, даже если они узнали про фирму на паях с Петровичем и Марфой,