– Вполне. Значит, не стоит сидеть сложа руки, иначе рискуем оказаться там же, где сейчас Австер?
– Именно, ибо ты тогда будешь первым идти на списание, Зефир вторым, а я буду идти третьей. Потому что наши силы не то чтобы прямо жизненно необходимы для Общества. Ради власти нами можно будет пожертвовать. Поэтому пока Либеччо медлит и настраивается на то, чтобы нас помучать, мы должны ударить наперёд. Ну, как такая возможность выпадет, так что, когда мы... – она прервалась, так как в этот момент хозяин заведения принёс заказ и всё её внимание внезапно ушло в еду.
Нам налили по стаканчику вишнёвого "Доктора Пеппера" со льдом, поставили огромный лоток жаренной во фритюре курочки в нежной панировке и принесли ведёрко картошки по-французски. Памперо, с неожиданной для меня, страстью набросилась на ножки. Любой хищник бы позавидовал прыти, с которой козочка рвала мясо, щуря глаза от удовольствия. Расправившись с одной ножкой, она запивала её огромным глотком солодовой газировки и тут же бралась за следующую. На четвёртой, она заявила:
– Вот ты вчера говорил, что искусство это эмоции. А искусство это вот оно. Еда всё равно что чистая деструкция!
– Еда? Деструкция?
– Ну да. Кулинария же это что? Разрушение материи. Тебе нужно убить курицу, разрубить её на куски, а затем с помощью абсолютно хаотичных вещей, вроде огня и воды, продолжить разрушать её ткани, чтобы получить нечто абсолютно невероятное. При чём сделать действительно вкусно у тебя получится только если ты делаешь это интуитивно. Попробуй, вот... – она протянула мне ножку, которую только что укусила.
Я аккуратно оторвал от курочки кусочек и сунул в пасть. Стоило мясу коснуться языка, как я тут же ощутил, будто бы мне в рот налили кипятка. Голова загудела, весь рот жгло так, что я в бессилии вскочил и стал метаться по залу. Это было, кажется, самое острое, что я когда-либо ел.
Памперо искренне расхохоталась, но всё же остановила мои метания, влила мне в пасть холодного Доктора Пеппера и только тогда меня немного подотпустило:
– Как?! Как, чёрт возьми, ты это ешь?
– Люблю очень острое. Нет ничего вкуснее перца, при чём такого, при производстве которого необходимо носить костюмы химзащиты и противогазы.
– Чёрт, это же практически химическое оружие!
– Да, только съедобное и довольно вкусное, если распробовать и привыкнуть. А ещё ничего так не прочищает голову, как капсаицин. Вот тебе и лучшая метафора искусства.
– Ради этой метафоры прямо обязательно было кормить меня этой адской штуковиной? – я всё ещё не мог отдышаться от пожара во рту.
– Потому что только через страдание рождается просветление и удовольствие. Никакая любовь не даст тебе того же экстаза, как еда. Особенно если эта еда тебя убивает.
– Ты небось ещё и рыбу фугу любишь.
– Ещё бы!
Как только она сказала последние слова, я вдруг краем уха уловил звук скрипящих шин. Памперо тоже его уловила, так что мы синхронно бросили взгляды в окно. На парковку закусочной выкатило четыре джипа, набитых грозными людьми в белых балахонах.
Секунда и стекла ресторанчика разлетелись от автоматных очередей. Мы еле-еле успели пригнуться, укрывшись за массивными диванами. Нападавшие поливали нас свинцом не переставая, так что я всем телом вжался в своё не слишком надёжное укрытие. Кое-как я смог дотянуться до своей сумки, в которой лежали винтовки.
Но даже несмотря на то, что я оказался вооружён, высунуться, чтобы перестрелять наглецов, я едва ли мог. Под таким плотным огнём едва ли было возможно надеяться успеть прицелиться. Даже с моим проклятым глазом, делавшим это моментально.
Памперо тем временем вскрыла свою сумку и высыпала на пол детали своего "клятотеха". Ей стоило только коснуться стальной машины, как она тут же сама собой собралась в высокого гуманоида с руками-лезвиями. Выглядел он довольно тонким и невесомым, но всё равно достаточно угрожающе, чтобы клановцы перестали на мгновение палить из всех орудий.
Повисла угрожающая тишина. Козочка кивнула мне и показала большой палец.
Автоматон рванул на улицу с невероятной скоростью. Снова послышалась стрельба, значившая, что капюшоны отвлеклись на новую цель. Тут и я вступил в дело, вскинул свой FAL и точными выстрелами в голову, одного за другим, стал снимать нападавших. Несмотря на то, что по мне не стреляли и мой проклятый глаз позволял мне не тратить много времени на одну цель, я всё равно не поспевал за разрушительным механизмом, который рубил противников исключительно быстро и точно.
Минута и перед закусочной лежало сорок трупов и четыре покорёженных пикапа. Мы с напарницей, без лишних слов, дали друг другу пять. Затем было необходимо собираться и собираться быстро. Военная база была слишком близко, чтобы такой погром могли не заметить. В конце концов, это всё было невероятно громко.
Автоматону было приказано устранить свидетелей, тем более что Памперо была уверена, что кто-то из ресторанного персонала мог нас сдать, если Мауи поставил его для наблюдения за возможным появлением кого-то из Общества. Вернее сказать, кое-кого конкретного из Общества, ведь, как я сам уже додумал, Реджи мог помнить, насколько козочка любит поесть и поставил ловушку в самом логичном для её перевалочной базы, месте.
В общем, разбираться в реальных причинах того, как именно нас заметили, времени не было, так что пришлось убирать всех, кто мог нас видеть. Затем мы быстро, насколько это только можно, свалили по дороге на шестьдесят втором кадиллаке, позаимствованном с ближайшей парковки. Теперь, раз уж о нашем присутствии знают, надо было быстро найти достойное укрытие и обдумать следующий шаг...
Печать пятая – Феликс – Хижина в лесу (Вакантна)