— Ай! — вскрикиваю, когда он снова врывается до упора.
— Больно? — внезапно притормаживает Матвей и спрашивает с такой заботой в голосе, что мне хочется залепить ему пощечину. Пусть уже сделает больно и проваливает ко всем чертям! Может, так мне легче будет его забыть?
— Немного, — отвечаю я.
Он замедляется и теперь… как будто занимается со мной любовью, нежно поглаживая плечо губами.
— Я не хочу делать больно, — размеренно двигаясь, признается Матвей. — Хочу, чтобы тебе было со мной хорошо. Скажи, как тебе хорошо.
Когда он говорит все это, мое тело покрывается мурашками.
— Так хорошо, — выдыхаю я.
— А так? — Он слегка меняет угол проникновения, и я снова вскрикиваю, потому что теперь он попадает в очень чувствительную точку внутри меня. Его пальцы ложатся на клитор, и я поднимаюсь на носочки. — Так, наверное, еще лучше.
— Мгм, да, — выдыхаю, закрывая глаза.
Восхитительные толчки вместе с лаской чувствительной горошинки, низкий голос Матвея, который поощряет мои стоны, — все это плавит меня, медленно, но уверенно подводя к пику. Теперь мне хочется вернуться к его первоначальному напору, потому что медленных толчков недостаточно.
— Быстрее, — прошу, задыхаясь. — Матвей, сильнее.
Перехватив меня за бедра, он молча разгоняется, пока толчки не становятся настолько сумасшедшими, что я не успеваю хватать ртом воздух. Сильнее и сильнее, пока я не взрываюсь. Мой крик оглушает даже меня саму. Все тело дрожит, и я не могу надышаться. Но Матвей не останавливается, не позволяет мне поплавать в оргазме. Он трахает меня так, словно от этого зависят наши жизни. Жестко и быстро, врываясь до основания. И как я могла сказать, что его член слишком большой для меня? Он, черт побери, идеальный!
Матвей снова пробирается к клитору и быстро кружит по нему пальцами, пока я не кончаю во второй раз, и он сразу же летит следом, заливая мою спину теплой жидкостью. Она выстреливает под тихий стон Матвея и мое тяжелое дыхание. И это чистый секс. Мне кажется, я получила еще один микрооргазм только от этих ощущений.
— Мне нужно в душ, — немного отдышавшись, говорю я.
— Иди сюда. — Матвей помогает мне выпрямиться на трясущихся ногах и поворачивает лицом к себе. Заключает мои щеки в свои ладони и нежно целует. А, когда отрывается, я вижу в его взгляде то, чего никогда не видела: нежность. — Я люблю тебя.
Кажется, я на пару мгновений глохну. Или, может, у меня слуховые галлюцинации?
— Что? — шепчу дрожащими губами.
— Я люблю тебя, — повторяет он. — Что нужно сделать, чтобы ты снова стала со мной встречаться? У тебя есть список на этот случай?
— М-м-м… есть, — шепчу настороженно.
— Пойдем в душ, перечислишь все пункты.
Подхватив меня на руки, Матвей несет меня в ванную, где включает тропический душ. И мы вместе становимся под воду. Первое время просто стоим, обнявшись. Прижавшись ухом к его мощной груди, я слушаю, как постепенно успокаивается его сердце. Грохот перетекает в размеренный стук, и мое собственное синхронизируется с этим ритмом.
— Список, Агата, — напоминает Матвей.
— Ты должен быть нежным, внимательным, заботливым. Не надо втягивать меня во все свои эти опасности. Хочу, чтобы ты прекратил незаконные дела. И эмоциональные качели мне тоже не подходят. Ты или любишь, или нет. Если любишь, не будь грубым. Прежде, чем что-то сказать или сделать, подумай, не обидит ли это меня.
— А ты любишь? — спрашивает Матвей и поднимает за подбородок мою голову. Я зажмуриваюсь, потому что вода начинает лететь на лицо. — Прости, — говорит Матвей, и вместе со мной делает шаг в сторону из-под воды.
Протерев глаза, я снова смотрю на него.
— Люблю, — говорю тихо, но он слышит. Или читает по губам, потому что его собственные растягиваются в улыбке, а глаза начинают светиться. Обожаю, когда он такой: настоящий и открытый.
Матвей прижимает меня к себе, а потом нежно целует.
— Только ты должна привыкнуть к тому, что я не люблю демонстрировать чувства на людях.
— Как-нибудь переживу, — хмыкаю я, и Матвей снова затягивает нас под душ.
Глава 57
Матвей
— Зараза, — рычу, сжимая телефон в руке, а когда гудки прерываются, бросаю аппарат на стол.
— Не дает? — хмыкает Дэн.
— Дрочит как пацана, — цежу недовольно. — Неделю уже. То занята, то… занята. Пиздец какой-то!
— Кто бы мог ожидать такого от Агаты, правда?
Сажусь за шахматный стол и рассматриваю комбинацию, прикидывая, как мне обыграть Дэна, и удивляюсь тому, что намутил в начале партии. Теперь только сдаться. Но я дам брату возможность получить удовольствие от победы. В конце-концов, за последние пять лет она доставалась ему всего пару раз. Если я и дальше буду побеждать, Денис перестанет со мной играть.
— Так что у вас там происходит?
— Она согласилась на отношения, а теперь вдруг решила избрать своей стратегией отложенное удовольствие.
— В смысле не дает?
— Да, — выдаю мрачно. — Даже звучит, блядь, смешно. Я должен бегать за телочкой, чтобы получить то, что она сама мне согласилась отдать.
— Знаешь, в чем твоя проблема, брат?
— М? — поднимаю голову.
— Ну, кроме того, что ты тут, — показывает на доску, — наворотил херни. Ты все еще называешь свою девушку телочкой. Они этого не любят.
— А что они любят? — снова рычу. — Когда засаживаешь им по самые помидоры?
— Придурок, — ржет Дэн. — Они любят внимание и заботу. Отправь ей цветы. Не знаю, херню какую-нибудь подари.
— Я ей серьги с брюликами подарил. Что еще надо?
— Пригласи на свидание. Своди куда-нибудь.
— Вчера в ресторан приглашал, — бурчу недовольно. — Отказалась.
— Да не в ресторан, придурок! Пригласи туда, где тусишь с друзьями. Ты же в пятницу идешь в боулинг? — Киваю. — Вот и позови ее с собой.
— А что она там будет делать? Она же никого не знает. Ей будет скучно, а я вместо игры буду ее развлекать.
— Ой, деби-и-ил, — тянет Денис, закатывая глаза. — Мот, посмотри на меня. Мот! — зовет громче, пока я не сталкиваюсь с ним взглядом. — Для телочек знакомство с твоими друзьями — это как клеймо на лбу. Типа ты говоришь миру: эта самочка моя! Они текут от этого. Потом только в берлогу и тогда уже засаживай, сколько тебе влезет.
Откинувшись на спинку стула, вздыхаю.
— Ебать, как все это сложно.
— Такая уж у телочек конструкция, — хмыкает Денис и переставляет фигуру на доске. — Шах.
Когда брат, добившись заслуженной победы, покидает мой кабинет, я набираю Славика — охранника, приставленного следить за Агатой, чтобы она была в