— У Вольных в лагере свой торговец. Почему они идут к тебе?
— А почему пришёл ты? У меня, Миша, цены лучше, чем у торговца Вольных. Ты к нему, кстати, с этим мечом не обращался? — последнее Паулина сказала со встревоженным видом.
— Нет.
— Хорошо. Я знаю, кто такие Фурсовы, и кто такие Игнатьевы. Чем больше они мечей потеряют, тем лучше для всех. А вот другие торговцы могут быть не так принципиальны. И у меня есть идея, Миша. Меч у тебя видный оказался, приметный и так просто от него не избавишься, но у меня есть кое-какие связи с теневыми аукционами Восточной Америки. Всё, что пересекает границу этого недоразумения — пересекает её с очищенной историей. Конечно, полную цену, как я уже тебе сказала, ты за меч никогда не получишь, но не разбивать же такую красоту, верно?
— Тебе виднее. Мне деньги бы не помешали.
— Дай мне время, Миша-мишка-мишустик, и я скажу тебе свою цену, хорошо? Завтра, ладно? Сейчас мне вряд ли кто ответит.
— Конечно, — я принялся заворачивать клинок в тряпку и, не глядя на Паулину, спросил:
— Что ты знаешь про гибель предыдущего Зодчего?
Хозяйка «Логова» выпрямилась и скрестила руки на груди. Закусила губу.
— Слухи, Миша. Только слухи. Как про смерть этого негодяя Шилина, так и про предыдущего— Калласа. Официальная версия всем известна, но… Она официальная.
— Мне стоит опасаться?
— Ещё как. Этот край не терпит третьей власти. Древний спор Скоробогатовых и Игнатьевых. По факту здесь нет ничего полезного, но ты же знаешь мальчиков, — ухмыльнулась она с намёком. — Надо показать размер своих владений, вот они и борются за нас как могут. Поэтому не верю я во внезапные появления монстров, убивающих зодчих. Шилин-то ладно, он ничем от Фурсовых не отличался. А вот Калласа жаль. Он пытался работать. По-настоящему.
— Да, слышал. Тот, кто был здесь до Шилина…
— Красавчик был, клянусь, из греков. И хороший человек, пусть и зануда страшный. Нам здесь даже показалось, что он жизнь наладит, но… Сожрали и его, несмотря на весь гарнизон и на то, что у него икона висела.
— Икона? — точно, у них же здесь есть талантливый иконописец.
— Олежка Орховский рисует. Вся округа ими спасается. Ещё его предки эти обереги создавали, и ему талант передали.
— Иконы защищают от Изнанки? — не удержался я от скепсиса.
— Ты зря улыбаешься, Миша. Мы спокойно живём на границе. Охотники Вепря постоянно ловят на наших землях различных чудовищ. На караваны постоянно атаки происходят от различных монстров, и я сейчас не про лихих людей. А в Орхово монстры не приходят и всё. И в Комаровку тоже. Семья Олежки постаралась. Теперь в каждый новый дом обязательно икону вешают. Моя мать в своё время и здесь в трактире повесила.
— Можно взглянуть?
— Ты разбираешься в религиозном искусстве?
— Немного. Интересно ведь. Весь мир бьётся над тем, чтобы надёжно защититься от скверны, а в небольшой деревне есть мастера, давно решившие эту проблему.
— Миша-мишенька-мишустик, по хитрым глазам вижу, не веришь ты в это, — покачала головой Паулина. — Зря, очень зря.
— Ну, зодчему, который в это поверил, икона не помогла, — напомнил я.
— Исключение из правил, не более того. Так же как и лесопилка. Мужики её защищали, две иконы там было точно, но всё равно монстры напали. Может, больше икон надо. Может, они сеть создают и были слишком далеко от остальных? Ты же из Петербурга, вы там такое не изучали?
— Сложно сказать… — уклонился я от ответа. — Но на икону я всё-таки посмотрел бы.
— Посмотришь, — кивнула Паулина и скользнула ко мне, очутившись в объятьях. — Но попозже, если ты не против.
— У меня больше ничего нет на продажу, — улыбнулся я. — Нет нужды, госпожа Князева.
— Это уже будет просто для здоровья, — низким голосом проворковала та. — Грех не воспользоваться случаем, господин Зодчий. Но ничего себе не придумывай, и, умоляю, не переходи на цветочки-лютики. У меня очень много дел и играть с тобой в будущую домохозяйку и мать твоих детей я совершенно не собираюсь. Идёт?
— Хм…
Проснулся я через мгновение после того, как сознание провалилось в сладкое небытие. Надо кроватью висел Черномор, и его сиреневый свет окрашивал волосы спящей рядом Паулины в странный цвет. Вот ведь фантазёр, даже в виртуальной проекции учитывает реалии физического мира.
— Вы просили напомнить о себе вечером, Хозяин, — раздался голос искусственного интеллекта. — Перед сном. Я смог точно определить ваш переход в фазу сна и, надеюсь, успел. Погрешность минимальная.
— Напомни мне задавать тебе временные метки, а не ориентировочные, — мысленно простонал я. День был тяжёлый, мне нужен отдых. Столько драк, возни, да ещё и хозяйка трактира оказалась весьма темпераментной. Но дело есть дело. Потом отдохну.
— Обязательно, Хозяин. Вижу, вы уже нашли общий язык с торговцем Паулиной Князевой. И позвольте напомнить о том, что вы хотели задавать мне временные метки, а не ориентировочные.
— Загружай мне всё, что ты нашёл по смерти Шилина, а ещё собери всё доступное по гибели Калласа.
— Каллас был хороший, но тоже умер, как умрёте и вы, Хозяин, — сиреневый свет сменился на жёлтый, а на рожице Черномора появилась грустная улыбка. — Загружаю.
Перед глазами побежали видеоролики. Благодаря интерфейсу Конструкта, в зоне действия которого я сейчас находился, я мог легко управлять потоком данных, мысленно останавливая их в нужных мне местах и используя все отметки, проставленные искусственным интеллектом. Такие, как имена проходящих в зоне съёмки людей, например. При желании поднимая досье на каждого.
— Хозяин, хочу напомнить, что вы планировали задавать мне временные метки… — подал голос Черномор.
— Замолчи, пожалуйста.
Рожица снова стала сиреневой.
Ролик смерти Зодчего я промотал на ускоренном воспроизведении. Тварь четвёртого ранга разнесла простенький домик Шилина на кусочки, перемешав останки предыдущего хозяина Томашовки со строительным мусором. Она прошла посты гарнизона так, словно их и не видела несмотря на открытый солдатами огонь. Добралась до жилища Зодчего и уничтожила его, после чего на поляне закипел бой, и в итоге гадину свалили не без помощи подоспевших Вольных Охотников, во главе с самим Вепрем. Но не сцена гибели интересовала меня больше всего. А то, что её предшествовало.
Зодчий возвёл своё жилище неподалёку от Конструкта, и мимо того постоянно проходил кто-то из солдат гарнизона. Воинская служба наполнена кучей непонятных задач и непременного перемещения. Так что вроде бы ничего подозрительного. Однако я уловил момент, как ранним утром к крыльцу домика подошёл офицер. Присел, оглядываясь, и при помощи