Я не мог не ухмыльнуться. «Этот придурок — самый подлый ублюдок, о котором я когда-либо слышал».
«И мы все равно завтра к ним пойдем?»
Мы. Потому что она больше никогда никуда не пойдет без меня. «Ебаный Жнец Нэш говорит тебе быть где-то, ты приезжаешь на час раньше с ебаной улыбкой на лице. Я не собираюсь связываться с Палачами. У них есть магазин велосипедов. Может, это оно. Может, будет предложение о работе».
Красавица поднялась на ноги, затем несколько секунд пристально смотрела на меня. «А потом нам предстоит долгая дорога обратно в ATX». Я встал и поцеловал ее в губы. «Мне нужно забрать вещи из мотеля и переодеться в кожу».
Когда она пошла к велосипеду, я притянул ее к себе, ее сиськи уперлись мне в грудь. Я взял ее подбородок свободной рукой. «Но трусики остаются на мне. Хочу знать, что моя сперма все еще внутри тебя, когда мы едем».
«Осторожнее, дорогая», — предупредила она, отрываясь от меня и направляясь к велосипеду. Она оглянулась на меня через плечо. «А то завтра никто не доберется до Остина».
Я улыбнулся, сел на свой велосипед и повез нас забирать наше барахло. У нас была назначена встреча с Жнецом.
*****
Я уставился на здание, на картину Аида, эмблему Палачей, уставившуюся на меня. Ворота открылись, и я вошел. Несколько парней разбрелись по двору. Это был вход в магазин велосипедов. Ни один ублюдок не мог пройти через главный вход, если ты не был зачислен. Я узнал об этом, когда только вступил в Ку-клукс-клан, и кучка новичков подумала, что сможет одолеть этот клуб. Хотели заслужить расположение Лэндри. Ни один из этих придурков не вернулся живым. Рипер отправил запись с камер видеонаблюдения, на которой он и его вице-президент избивают их до смерти, на ранчо для нашего развлечения.
«Ты нацист?»
Я резко повернул голову в сторону и увидел огромного, ебучего самоанца, который пялился на меня. У него были чернила везде, даже на лице. Он был в джинсах и майке. Оба были покрыты маслом.
«Бывший», — сказал я и уставился на ублюдка в ответ. Он поднял бровь, словно не поверил ни единому моему слову.
«Рипер сказал, что ты починил его велосипед». Это был не вопрос. Самоанец ушел, и я последовал за ним. Я прошел мимо какого-то ублюдка с длинными рыжими волосами, который послал мне нацистское приветствие, когда я проходил мимо, а затем послал мне воздушный поцелуй.
Уколоть.
Мы приехали в гараж, где стояли три Harley. Самоанец указал на Street Glide в углу. «Починишь его к концу дня, получишь работу». Волнение, блядь, вспыхнуло в моих венах. Парень подошел к Fat Boy через мастерскую. Он был почти идентичен тому, на котором вчера ездил Reaper.
Я поднял глаза. «У тебя есть имя?»
Парень оглянулся. «Не белый, мать его».
Я вздохнул, достал инструменты из велосипеда и принялся за работу.
Самоанец проверил все вокруг мотоцикла. Когда он встал, он посмотрел на меня смертельным взглядом. «У тебя проблемы с кем-то, кто не принадлежит к высшей белой расе или как там вы, ублюдки, себя называете?»
«Я сделал. Потом не сделал. Отсидел. А потом пошел на хрен». Я инстинктивно провел рукой по шраму на голени. Глаза самоанца сузились от этого движения.
Он подошел ближе. «Если перейдешь дорогу Риперу или любому из нас, братьев, линчуют тебя. Мне плевать, насколько ты хороший механик. Ты здесь, чтобы работать. Если услышишь что-то, чего не должен, держи голову наголо и не повторяй ни слова». Он сделал паузу. «А если что-нибудь о нас попадет к этим ку-клукс-клановским пиздам Лэндри, твоим старым парням, я лично отрежу тебе язык и отправлю его твоей старушке, чтобы она знала, что ты больше не будешь лизать ее пизду».
"Понял."
Он вернулся в Street Glide. «Никогда не видел такой хорошей работы... даже своей собственной».
«Тебе так трудно признаться?» Я скрестила руки на груди.
Самоанец поднял бровь, глядя на меня. «Да, черт возьми». Я ухмыльнулся. «Чушь». Я нахмурился.
«Я Булл. Я управляю этой мастерской. Но мне отчаянно нужен механик, который будет классом А, хорошим и превосходным, а не гребаным слабаком в присутствии моих братьев и всего того дерьма, что здесь творится».
Я кивнул головой, собираясь что-то сказать, когда из входа в мастерскую раздался голос. «Он потренируется или мне отправить его к лодочнику?» Вошел Рипер. Как и вчера, в глазах у этого ублюдка было обещание настоящей, блядь, медленной и мучительной смерти. За ним шел ребенок. Он был похож на Рипера, но моложе.
Парень смотрел на меня теми же подозрительными глазами, что и его старик.
«Он подойдет», — сказал Булл.
«Ты получил работу», — сказал мне Рипер. Но по разочарованию на его лице я понял, что он предпочел бы иметь повод убить меня. Рипер посмотрел на Булла. «Его велосипед готов?» Он кивнул в сторону парня позади себя. Выглядел на восемнадцать, девятнадцать. Что-то вроде того.
«Только что закончил».
Булл показал Риперу велосипед. Парень оглянулся через плечо, подозрительно посмотрел на меня. «Хорошая татуировка», — сказал я. На его руке была фотография Аида и его старушки, как на той фреске, которую я видел во дворе. На женщине выделялись два чертовски ярких голубых глаза. «Делаю татуировки с детства. Я хорош, но эта работа лучше», — добавил я.
Парень кивнул. Рипер громко рассмеялся. «Ничего не добьюсь от своего отсталого ребенка. Не разговаривает». Парень стиснул челюсти. Рипер обнял ребенка за плечо и положил руку на челюсть сына. «Стикс здесь «знаки», что бы это за дерьмо ни значило». Рипер начал двигать челюстью Стикса, как будто он говорил, как будто он был гребаной марионеткой, а Рипер был кукловодом. «Меня зовут Стикс, и я гребаная пизда. Бери пример с моей пизды-мамаши». Стикс просто стоял и позволял ублюдку это делать. Рипер рассмеялся, затем указал на меня и начал уходить, Стикс последовал за ним. «Бык здесь говорит тебе, что, черт возьми, делать. Делай это, и мне не придется тебя убивать». Он покачал головой. «И ради всего святого, закрой гребаные нацистские чернила. Мне хочется содрать с тебя кожу, когда я это вижу, и я действительно не хочу потерять хорошего механика. Попробуйте дерьмо Аида в качестве прикрытия.
Рипер вышел, и Булл принялся за работу. Он поднял взгляд от стола, за который проскользнул.