Тэлли усмехнулась, наблюдая, как ужас расползается в его глазах.
«Вот бы тех пустынников заставить ощутить то же, что они делали со мной», — с холодным разочарованием подумала она.
Прошлые воспоминания, поднятые Тэлли, вызвали в главаре волну похоти. Его плоть набухла, и Тэлли с отвращением заметила, как он тянет руку к члену, ведомый желанием удовлетвориться прямо перед ней. Но стоило начать замещать образы — и всё изменилось. Его тело начало испытывать ту же боль и сознание не справлялось с этим контрастом. Главарь корчился в мучениях, лицо его исказилось, а пальцы судорожно терзали собственную плоть, будто он стремился снова достичь разрядки, даже сквозь страдания. Это было омерзительно.
— Надоело! — воскликнула Тэлли и со всей силой вонзила нож ему в пах.
Главарь захрипел, но, сжав зубы, не закричал — её приказ всё ещё держал его в тисках молчания.
— Говори, где второй лагерь, — прошипела она, склонившись ближе.
— Я… Я не знаю, госпожа… — выдохнул он со слезами на глазах. — Знаю только, что он где-то возле Кайрина… Это всё, госпожа… Правда! Пожалуйста… позвольте… прекратите…
Тэлли усмехнулась. Даже разговаривая с ней, даже рыдая от боли, он продолжал терзать себя, не в силах остановиться. Всё его существо теперь разрывалось между унижением и последними остатками вожделения, не в силах остановить эту пытку.
Но Тэлли показалась быстрая смерть слишком лёгкой. Через нити она усилила в нём желание до предела, раздувая возбуждение до безумия. Его тело трясло от напряжения, член пульсировал, но он не мог кончить — не без её дозволения. Она не позволяла. Он был пленником собственного вожделения, и страдание становилось невыносимым.
Бросив короткий взгляд на Эла, она мысленно велела ему изучить всю память главаря, пока она будет продолжать свою игру. Эл безмолвно кивнул и принялся за дело, погружаясь в глубины чужого сознания.
Когда всё было завершено, Тэлли стояла над телом. Главарь лежал у её ног — искромсанный, изрезанный, словно его плоть была разорванным полотном. Куски кожи свисали клочьями, обнажая мясо. Вокруг растекалась кровь, образуя изумительный узор, будто сама смерть решила расписать этот пол в своём мрачном стиле.
— Кажется, я перестаралась, — задумчиво проговорила она, с восхищением рассматривая своё творение. — Затем повернулась к Элу: — Что ты узнал?
— Мне нужно немного времени, госпожа, чтобы разложить воспоминания, — ответил он негромко.
Тэлли увидела, как побледнело его лицо.
«Его будто тошнит, — осознала она. — Как в прошлый раз, когда он читал воспоминания сразу нескольких людей».
— Его тошнит от того, что ты делала, Тэлли. Это просто мерзко и отвратительно! Как тебе только в голову такое приходит, а? — возмутился Юэ, видимо, всё это время наблюдавший за происходящим.
— Если тебе так это не нравится, почему тогда смотришь? — хмыкнула она в ответ.
— Ты же знаешь, что не могу оставить тебя одну, — проворчал он.
— Я тоже тебя люблю, мохнатик, — усмехнулась Тэлли.
— Пойдём, Эл. Пока дойдём до Ви, ты успеешь разобраться с этим? — спросила она, легко стряхнув кровь с пальцев.
— Да, — коротко кивнул он.
Они направились к выходу, и Тэлли с неожиданным изумлением заметила, что за окном уже занимался рассвет.
«Сколько же мы здесь проторчали?..»
— Почти четыре часа, Тэлли. Теперь ты понимаешь, почему я злюсь? — вновь заворчал Юэ.
— Ой…
— Ой?! Ты серьёзно? — зло зарычал он. — Иногда мне кажется, что в тебя вселяется кто-то другой, когда ты начинаешь вести себя так жестоко!
Тэлли слегка закусила губу, ощущая неловкость от взбучки Юэ. Бросив мимолётный взгляд на Эла, она выдохнула: цвет его лица вернулся, и шрамы больше не выделялись так резко на фоне бледности — значит, Эл пришёл в себя.
Пока они возвращались в Рокин, Эл рассказал ей всё, что удалось вытащить из памяти главаря.
Братство Тэмина давно помогало пустынникам — деньгами, информацией, связями. Они были звеном между пленниками и их родственниками, часто выполняя роль посредников в обмене, а иногда и шантаже. Сам главарь, которого Тэлли оставила в крови, не раз встречался с Магрейном — тем самым, кто первым мучил Тэлли в хижине. Братство Тэмина и сам главарь получал от Магрейна плату за помощь, и довольно щедрую.
Помимо этого, главари братства передавали ларинам сведения о перемещениях бергмаров на протяжении последних двадцати с лишним лет. За это время сменилось уже трое главарей, и каждый из них заключал собственную сделку с ларинами. Как пояснил Эл, особого выбора у них не было, но и отказываться никто не спешил — за сотрудничество хорошо платили.
Кроме того, главари Тэмина участвовали в особых вечерах леди Ви — званых, закрытых, извращённых. На них приходили и ларины, и братство, и знатные горожане, предаваясь мерзким постельных утехам, насилуя и калеча людей. И если главари действовали осторожно, то ларины могли позволить себе гораздо больше, в том числе убивать участников вечеров — будь то шлюхи или знать города. Братство Тэмина затем зачищало последствия этих вечеров — все трупы исчезали без следа. А всем, кто задавал вопросы, когда пропадали их близкие или знакомые, быстро затыкали рот.
— Троица общалась с ним, — вдруг сказал Эл.
Тэлли напряглась, услышав про них.
— О чём они говорили?
— О тебе, — осторожно ответил Эл. — Они искали тебя — и год назад, и в последние месяцы регулярно приходили, задавали вопросы…
Тэлли уловила нотку тревоги в его голосе. Он явно боялся вызвать в ней неприятные воспоминания. Но, прислушавшись к себе, она вдруг осознала, что её это не трогает. Ни страха. Ни боли. Ничего.
— Продолжай, — махнула она рукой, когда они уже приближались к мосту, над которым занимался рассвет.
По словам Эла, Токса сняли с задания сопровождать Тэлли по приказу ларинов. Те настаивали — её нужно было привести к ним. Но главарь братства отказался участвовать в этом. Он знал, что с ней путешествует кто-то важный из аури, а также двое бергмаров. Слишком рискованно, и он отступил, свернув поиски и полностью устранившись, хотя ларины и были этим крайне недовольны.
— Почему принц не узнал про ларинов? — спросила Тэлли, нахмурившись. — Если он здесь бывал, то должен был прочесть его воспоминания, как