Тесса возмущенно прошипела:
– Да они ведь только что это придумали!
– Просто не хотят ударить в грязь лицом, – усмехнулся Джин. – Все как у людей.
Кит подмигнул и приложил палец к губам: мол, только никому не говорите! Затем сделал ужасно серьезное лицо и обратился к богам:
– Если таково ваше решение – и если Семеро Богов Счастья вновь принимают просителей… – (Эбису с неохотой кивнул, бросив тоскливый взгляд на свой дворец, где его ждал недосмотренный сериал.) – Позвольте первым буду я.
– И чего же ты хочешь? – спросил Кудзю, глядя на Кита поверх очков.
– Справедливого наказания для Фудзивары, – ответил тот. – Думаю, тысячи лет заключения будет достаточно, чтобы он хорошенько подумал над своим поведением.
Фудзивара издал нечеловеческий вопль:
– Но ведь я…
– Он использовал ку, чтобы вынудить родных Тессы отнести даруму к антиквару, – продолжил Кит. – Думал, так у него появится шанс на побег. Возможно, ему хотелось бы вернуться в привычную форму?
Эбису усмехнулся:
– Мне как раз нужно новое пресс-папье. Что ж, так и быть. Ближайшую тысячу лет тебе точно будет чем заняться. И будь уверен, на сей раз сбежать тебе не удастся.
– Умоляю! Достопочтенный лорд Эбису…
Эбису обвел взглядом остальных богов, включая и Кита, и все склонили головы в знак согласия.
Тогда Эбису щелкнул пальцами – и Фудзивара исчез. А на земле, где он только что стоял, появилась красная дарума. На лице куклы застыло выражение ужаса вперемешку с упрямством: казалось, даже в облике дарумы Фудзивара продолжал оправдываться и спорить. У куклы был раскрашен лишь один глаз, второй был пустым – как символ так и не сбывшегося желания.
Толпа взорвалась радостными криками. Хатиман осторожно взял даруму в руки и неспешно направился ко дворцу Эбису.
Кудзю задумчиво произнес:
– Может, стоит выпускать его по праздникам – пусть народ веселит?
Тесса кивнула в сторону улицы, на которой по-прежнему, то там, то здесь, вспыхивали языки божественного огня.
– Думаю, этого веселья народу еще на тысячу лет хватит.
Бог усмехнулся:
– И то верно.
Ликующая толпа, охваченная праздничным настроением, хлынула в святилище – благо от громадных врат остались лишь кучки золотой пыли, а из земли, по мановению руки Кичиётэн, забили фонтаны, сверкавшие, как драгоценные камни. Вот только это была не вода, а вкуснейшие вина и освежающие напитки.
Эбису, главный из всех Семерых, повернулся к Тессе и Джину.
– Что до вас, смертные, с вами мы встретимся позже, у тории за святилищем Кудзю. А сейчас Семеро Богов Счастья удаляются, дабы решить вашу судьбу.
Тесса и Джин переглянулись.
Из огня да в полымя, честное слово.
IV
Новая легенда
38
Кит, Тесса и Джин слонялись без дела по заднему двору храма Кудзю, с беспокойством поглядывая на красно-оранжевые тории. Тем временем на главной улице Города боги и духи веселились вовсю, распивая сладкие нектары и вкушая изысканные яства. Воздух звенел от беспрестанного перелива колокольчиков – даже у духов и богов были просьбы и заветные желания, исполнения которых они ждали с не меньшим нетерпением, чем смертные.
Кит до сих пор точно не знал, где находится его святилище. Было решено, что он отправится на его поиски (лишь бы память не подвела!) после того, как Тесса с Джином вернутся домой.
Точнее, если им позволят вернуться домой.
Наконец послышался мелодичный перезвон, и за спинами троицы кто-то вежливо кашлянул. Дети и самурай, вздрогнув от неожиданности, обернулись – и увидели Семерых Богов Счастья, величественно замерших перед ними в своих ослепительно сияющих одеждах.
Хатиман выступил вперед и, сомкнув ладони у груди, громогласно объявил:
– Семеро Богов Счастья готовы сообщить свое решение о дальнейшей судьбе лорда Тайры Масакадо и смертных Тессы Мията и Джина Уехара.
От беспристрастного взгляда Семерки Тессу охватило волнение. По телу побежали электрические искорки, вызывая мурашки. Тесса приготовилась к худшему.
– В благодарность за воцарение в Городе легенд и Токио мира и порядка мы, так и быть, прощаем вам разрушения, вызванные в результате освобождения вами Фудзивары Хидэсато.
Тесса потеряла дар речи. «Прощаем вам разрушения»? Да ведь вы, всемогущие, даже палец о палец не ударили, чтобы помочь Токио! Вы просто заявились под занавес решающей битвы и обставили все так, будто это вы тут главные герои! Она открыла было рот, чтобы высказать все, что накипело на душе, но Кит ее остановил.
– Не спеши, – шепнул он. – Давай послушаем, что будет дальше.
Следующим взял слово Эбису.
– Восьмой бог, – возвестил он в своей обычной жизнерадостной манере, – Бог Несчастья, сохранил равновесие сил в нашем городе. В награду за столь великое деяние он попросил исполнить его просьбу, а именно: вернуть Токио в состояние, предшествовавшее бесчинствам Фудзивары.
Лицо Хатимана исказила гримаса ужаса.
– Достопочтенные боги! – воскликнул он. – Повернуть время вспять? Но ведь на это потребуется столько магии…
– Сколько Семерым Богам Счастья удалось сэкономить за последний десяток лет бездействия? – спокойно осведомился Кит. – Пожалуй, да. И поверьте, городу и его жителям вы задолжали куда больше. Это я вам как Бог Несчастья говорю.
Взмахом руки Эбису подозвал к себе остальных:
– Мы должны посоветоваться, ибо таков обычай, которому мы следуем неукоснительно.
Боги придвинулись ближе друг к дружке и начали совещаться.
– Не исключено, что это последний раз, когда мы в чем-то придем к согласию, – проворчал Хотэй. – Грядущее уготовило разлад в нашем союзе, помяните мое слово.
Дайкокутэн высокомерно фыркнула:
– Я соглашаюсь лишь потому, что считаю это справедливым: в Токио нет ни одного смертного, кто не вознес бы мне молитву. Город заслужил мир и покой.
– Пора покончить с этим раз и навсегда, – твердо заявил Эбису. В его голосе не осталось и капли веселья. – Наш долг – добросовестно служить Токио и всей Японии.
Кит присвистнул:
– Лучшего времени для пробуждения совести и не придумаешь!
Лицо Джина озарила ликующая улыбка; Тесса едва не прыгала от радости.
Семеро Богов Счастья чуть подвинулись, освобождая место для еще одного. Лорд Тайра Масакадо выступил вперед и встал между ними как равный. Эбису пробормотал несколько слов, а после боги – все, включая и Кита, – начали тихо и монотонно исполнять священную песнь. Вмиг налетел ветер и принялся бесноваться вокруг поющих богов, раздувая полы их пышных одеяний. Красно-оранжевые тории вспыхнули огнем, и сквозь мерцающую завесу, закрывавшую проход, Тесса увидела Токио.