Все же хорошо, что они нашли отдушину и не зацикливались на своем облике.
Но оно и к лучшему. Мне никто не будет мешать.
Я спустился вниз, достал из пространственного кольца портальный камень и активировал портал. Вспышка, паутинка искр. В общем, стандартный процесс, если это вообще можно так назвать.
И вот, портал передо мной. Первым на проверку я отправил Болванчика. Ну мало ли, камень окажется от другого прохода, но нет. Все нормально. Так что я сделал шаг внутрь.
И вот я в Широково. Ковальский, судя по всему, все это время сидел у портала и ждал меня. Он даже постелил скатерть на пол, разложил чай в термосе и вяленое мясо.
— О! А вот и вы, Михаил!
— Так, отлично, — осмотрелся я и отпил из кружки ароматный чай. — О, недурно. Но я пока вернусь обратно. Есть кое-какое незаконченное дело…
И снова перенесся в Москву. В это же время из другого портала вышел Валера. Весь в снегу.
— О! Миша! Какими судьбами? — удивился здоровяк и начал прыгать, стряхивая с себя остатки снега.
— Поздравляю, приятель, теперь у тебя есть дверь в Широково, так что…
Я осекся. Все же не хотел его видеть слишком часто.
— Буду рад, если ты пару раз в месяц будешь заглядывать.
— Да без проблем, — улыбнулся тот. — Я хоть свой народ буду чаще навещать. Интересно, как там мои почитатели: устроились или страдают?
Я же только ухмыльнулся. Вот что-что, а те четырехрукие здоровяки точно не испытывали трудностей. Даже в Дикой Зоне.
Мы поднялись в дом, и я набрал один номер.
— Островский слушает?
— Николай Романович, добрый день…
* * *
Арендная квартира в центре Москвы.
На следующее утро.
— Все дорогой, я убежала! — довольно промурлыкала Виктория Кантемирова-Пожарская и, чмокнув своего избранника в щеку, поспешила на выход. — Скоро вернусь и поедем за Алисой. Пока Коленька!
— До свидания, госпожа! — отозвался с кухни единственный слуга.
— Хорошо, любовь моя, буду ждать.
Как только дверь закрылась, мужчина убрал улыбку с лица и повернулся к слуге.
— Все идет по плану, Ватсон, — вздохнул Холмс. — Но, кто ж знал, что женщины в подобном возрасте будут столь… — он потянул поясницу. — Столь любвеобильны.
— Ох, даже не представляю, на какие жертвы вы идете, ради Кузнецова.
— Ничего страшного! У меня уже собрано достаточно доказательств, — он подошел к окну и выглянул, наблюдая, как графиня прыгает в машину и уезжает. — Это подорвет доверие властей Империи к Кузнецову. Да и народ начнет бунтовать против него.
Ватсон сел на диван и с облегчением снял передник, в котором ходил все утро.
— Кто бы мог подумать, дорогой Ватсон, что у него на территории живут два демона? — ухмыльнулся Холмс. — А ты знал, что Алиса, та самая, которая работает на Вику, раньше прислуживала приспешникам хаоса?
— Вы настоящий мастер своего дела, Холмс! — его товарищ даже похлопал.
— Пойду в ванну, а то после бурной ночи я не успел помыться.
Холмс зашел в свою комнату и открыл шкаф, чтобы достать свежее полотенце. Вот только на него выпал труп молодого парня.
Холмс не успел понять, что произошло, и вдруг со стороны входной двери послышался шум. Затем топот нескольких пар ног в тяжелых ботинках
Когда дверь в комнату открылась, Холмс увидел людей в форме. Вперед вышел высокий мужчина в пальто. Холмс узнал его.
— О, голубчик, на месте преступления! — обрадовался он, — Что ж… Кхм… Шерман Холмс и его соучастник, доктор Ватсон, я граф Островский, и я арестовываю вас по подозрению в убийстве графа Баскакова. Собственно, тело прилагается… Также вы обвиняетесь в ряде других преступлении. Теракт и нелегальное пересечение границы.
— Но…
Холмс открыл было рот, но вспомнил, что все сказанное будет использоваться против него в суде.
Глава 4
Любавка новая икона
Камера временного заключения.
г. Москва.
— Вы совершаете ошибку! Я имею неприкосновенность!
Двух мужчин волокли по слабоосвещенному коридору. По сторонам находились другие камеры, в которых сидели дебоширы, преступники, воры и убийцы. Проходя мимо, они выкрикивали разные непристойности в адрес новых заключенных.
Двое жандармов не обращали внимания на крики Холмса. А что ему еще сказать? На нем антимагические наручники, как и на Ватсоне. Да и допроса никакого не было. И не дали сделать один звонок.
Со всех сторон его права нарушались! Точнее, с ним было бы по-другому, если бы он легально находился в этой стране. А так…
Их посадили в просторную камеру и сняли антимагические наручники. Не работал свет, но это не было проблемой.
— Послушайте… — попытался сказать Холмс, но перед его носом закрыли окошко.
— Они даже не стали нас слушать! — возмутился Ватсон.
— Некомпетентно, конечно, — вздохнул Холмс и сел на стул.
— Еще и заключенные кричат. Думаете, наше правительство нас вытащит?
— На этот счет у начальника королевской гвардии есть протокол. Правда, он начнет действовать через сутки.
Ватсон сел на нары и прилег.
— Тогда будем ждать. Надеюсь с нами ничего не случиться.
Холмс же промолчал. Он посмотрел в окно в клеточку. Не раз ему удавалось сбежать из различных тюрем. И эта тоже не будет исключением. Просто надо собрать чуть больше информации.
Прошло десять минут, а заключенные продолжали шуметь и стучать кружками по прутьям. Но в один момент все прекратилось. Причем, настолько резко, что Ватсон проснулся, а Холмс встал.
Послышались тихие медленные шаги. Все ближе и ближе к их камере.
Свет мелькнул и включился. А шаги в коридоре прекратились.
— За дверью… — прошептал Ватсон.
Легкая волна энергии прошлась по двери, послышался скрип и замок щелкнул.
В камеру зашел…
— Ты! Это ты все спланировал! — воскликнул Холмс. — Князь Кузнецов!
— Ага, — нисколько не скрывая, кивнул он, зашел внутрь и закрыл за собой дверь камеры. — И что ты мне сделаешь?
Холмс оценил уверенность парня и сделал пару выводов. После спокойно прошел за стол и сел.
— Как ты узнал⁈
— Думаешь, я не пойму, что в телефоне Данилы прослушивающий жучок? Думаешь, я не узнаю про твою вымышленную личность любовника графини Кантемировой-Пожарской? Ты думал, что на шаг впереди, а оказался на два позади.
— Я так понимаю, охрана изолятора подкуплена?
— Нет. Никто не знает, что я тут, — улыбнулся Михаил.
Холмс несколько секунд смотрел князю в глаза, но не нашел в них лжи.
— Пришел, чтобы убить нас?
— Зачем? Вы гораздо ценнее для меня живыми. Особенно ты, Шерман Холмс. Твой помощник мне безразличен. Я хочу знать, зачем вам