— Роренск под землёй, — улыбнулся Марк.
— А… Поняла, — смутилась Настя.
Марк обнял её за талию и спросил:
— Заселимся сначала или поедим?
— Я бы сразу отдыхать пошла, — честно призналась Настя и улыбнулась в ответ. — Но если хочешь, можешь мне потом еды какой-то принести.
— А как же три дня без еды и сна? — усмехнулся Марк?
Настя улыбнулась ещё шире:
— Расслабилась.
Марк оглянулся сторонам и указал на задание через дорогу:
— Подходит?
— Ага.
Они перешли дорогу и зашли на постоялый двор. Марк договорился о комнате, и вскоре Настя уже лежала в кровати под одеялом и безмятежно спала. Он посидел немного рядом с ней и ушёл искать, где бы поужинать.
Когда Настя проснулась среди ночи. На столе её ждала ещё тёплая еда в магическом контейнере, сохраняющем её свежей до утра. Она поела, чмокнула спящего Марка в щёку и легла дальше спать.
«Заботливый», — улыбалась она своим мыслям, засыпая.
Часть 1
Глава 4. Под землей
Мы спускались в подземную часть Роны на самодвижущимся подъемнике для пешеходов. Он тянулся по обеим сторонам от уходящей под землю дороги. Утром мы решили, что под землю спустимся пешком, а дальше уже поедем верхом.
Подземная сеть городов и поселений Роны представляла собой нечто вроде паутины со скоплениями-городами и отдельными нитями дорог. В основном все жители жили под землёй, но отнюдь не были лишены солнечного света. В домах победнее имелись магические источники тёплого солнечного света. Те, кто побогаче, селились в пещерах поближе к поверхности и через прозрачную крышу своего дома или «потолка» целого городского района видели настоящее небо, солнце и звёзды. Правда, видимость в таких местах была односторонней — снаружи такие места выглядели обычными озёрами. Над ними иногда даже собирался туман, что делало их издалека неотличимыми от магических бассейнов. В Роне любую воду на поверхности было даже трогать запрещено, не то что в ней плавать, поэтому на «крышах» таких домов и районов никого никогда не было.
В здание подземного вокзала мы спустились за четверть часа, не спеша, идя по серой движущейся дорожке. На одной секции такой дорожки, неспешно парящей низко над землёй, могли свободно разместиться четыре человека. Да и идти, в принципе, было не обязательно, но все же так было быстрее, и мы шагали, переступая с одной секции на другую и обходя стоящих переходов.
Каменные стены и потолок уходящего под землю туннеля здесь были самыми обычными — чёрными, с рядами белых магических светильников, расположившимися параллельно дороге. Восторгаться здесь было особо нечем.
— До Роренска отсюда три дня пути верхом, — сказал я Насте, когда мы сошли на недвижущуюся землю и оказались на круглой площади подземного вокзала. — Мы можем часть пути проехать под землёй, а часть — по поверхности. Но на поверхности ничего нет, кроме бескрайних степей и озёр, окаймленных горными вершинами. Под землёй же есть всё: и мастерские, и лавочки, и где поесть, и где отдохнуть. Да и, в принципе, не везде так мрачно, как здесь, на вокзале. Я предлагаю до Роренска ехать верхом, а там дальше решать, куда и как.
— Идея мне нравится, но хотелось бы увидеть что-то интересное по дороге, — ответила Настя и тут же задумчиво добавила: — Правда, я понятия не имею, что меня здесь может заинтересовать, чтобы точно сказать, что именно. Может, необычные пещеры или лавки необычных изделий?
— Ну, это просто. Увидишь что-то, что тебя заинтересовало — говори, подъедем и посмотрим поближе. А лавки тут все интересные и необычные, хотя бы потому, что не бывает двух одинаковых пещер, и каждый обустраивает свою по-своему.
— Подходит, — улыбнулась Настя. — Куда дальше?
— Вон туда, — я указал на высокий столб со множеством светящихся указателей. — Посмотрим, что у них тут где.
Почтовую Гильдию мы нашли достаточно быстро. В Роне она занималась не только почтовыми и пассажирскими перевозками, а являлась и централизованным местом найма любых личных средств передвижения: от коней и повозок до грифонов. В нашем случае это было очень удобно: нам не надо было отправлять коней обратно сюда, а можно было вернуть в Почтовую Гильдию в Роренске.
Я оплатил двух коней. Мы погрузили на них свою поклажу, сели верхом и отправились в путь по дороге, ведущей от центральной площади на юго-запад.
— А почему мы не едем на запад или северо-запад? — спросила Настя, удивившись моему выбору направления. — Я думала, Роренск на севере отсюда.
— На севере, — подтвердил я. — Но я подумал, что мы в него лучше поплывём вверх по течению реки на корабле. Я вспомнил, что отсюда на юг есть хрустальная пещера в полудне пути. Может, она тебе понравится.
— Хрустальная точно понравится! — обрадовалась Настя, а потом немного смутилась. — А это нас не сильно задержит? А то нам бы как бы поскорее бы в Орден Ниев добраться, а мы всё развлекаемся…
«Как сложно жить сознательным людям, — мысленно усмехнулся я. — От совести никакого спокойствия им нет. Не то, что мне».
Меня не особо беспокоило: мы приедем в Орден Ниев через два дня или через два месяца. Я никогда не подписывался прибыть туда в кратчайшие срок. Сказал, что буду? Значит, буду, а когда — дело моё. Однако путешествовать с человеком, мучающимся угрызениями совести, в мои планы тоже не входило.
— Я знаю быстрый способ добраться из Роренска сразу в Эренск, — заверил её я. — Если ты не против пропустить все «достопримечательности» между этими двумя городами.
— А они есть? — с сомнением в голосе спросила Настя.
— Не особо, — равнодушно ответил я. — Все те же пещеры под землёй и степи с озерами на поверхности.
— А твой быстрый способ — это грифоны? — заинтересованно спросила Настя.
— Нет, ещё быстрее — поезд, — усмехнулся я.
— Так, а это что ещё такое? — нахмурились Настя. — Почему я никогда не слышала ни о поездах, ни о вокзалах?
— Ронийцы, как и все пещерные люди, очень скрытные. Это у них в Уставе даже прописано: всё увиденное под землёй не подлежит разглашению за пределами страны. Наказание у них за это, как всегда, суровое. Смотри.
Я немного приподнял правый рукав пальто и, оголив запястье, зажёг