Медный выбежал на улицу и ощутил долгожданную прохладу весны. Он открыл рот, задрав голову к небу, и не мог надышаться.
Он не поверил своим глазам, увидев поодаль двух человек, лежащих на земле. Чуть дальше за ними пылала машина. Егору не было так тяжело, даже когда он хоронил свою маму Ульяну. Одной рукой опираясь о стену, он пошел прочь от этого проклятого места. Успеет ли он добраться до машины Ромы Овчаренко и покинуть город? Медному было все равно. Он не спеша ковылял, совершенно опустошенный.
Глава 6
Они двигались по полю к окопам противника. Из села, находившегося сбоку, доносился оглушительный металлический звон. Шли интенсивные бои за освобождение всей территории Луганской Народной Республики. Осталось немного дожать, и российские войска выйдут на прямую дорогу к Ленинску. И вернут его назад под свой контроль. Егор в этом не сомневался.
Он прыгнул в окоп, за ним еще несколько человек. Переступил через несколько обезображенных трупов. Видимо, лежали здесь уже второй или третий день. Чуть дальше, весь перепачканный пыльной землей, ворочался раненый украинский боец.
— Сюда этого тащите! — скомандовал Медный своим.
Бойцы выволокли его, стонущего бедолагу, из окопа, перевязали раны, вкололи обезболивающее. Потом взяли под руки и увели к медикам.
В оборудованном блиндаже Егор нашел ящики со снарядами. Приоткрыл — полные. Неплохой улов. Продвинулись дальше по сети вырытых ходов, держа автоматы наготове. Навстречу вышел мужик с поднятыми руками.
— Повернись! — приказал Медный. — Оружие есть?
— Нет!
— Снимай броник.
Тот послушно выполнил приказ.
— Ранения есть?
— Нет.
Как раз подоспели военные из его отряда.
— Увозите этих обоих в штаб.
Хоть и был Медный за здоровый образ жизни, а отказать себе в сигаретке не мог. Еще бы сто грамм, но это потом. А сейчас он оперся спиной о бревна и с наслаждением дымил. В деревне шли бои, дома зачищали от вэсэушников, которые не успели сбежать. Проблема была в том, что село обстреливала украинская артиллерия. Наши артиллеристы пытались подавить огневые точки, били в ответ по местам предполагаемого нахождения противника. Те меняли дислокацию, снова отстреливались издалека, в том числе по своим. Казалось бы, такая небольшая площадь, а на ней творился настоящий хаос.
Егор быстро выкинул сигарету и вскинул автомат, увидев пролетающий рядом, совсем невысоко, беспилотник. Судя по всему, он направлялся в село. Медный, а вслед за ним и второй боец открыли огонь. Несколько очередей, и украинский дрон уже падал на землю. Недалеко раздался взрыв от сдетонировавшего боеприпаса.
— Разлетались, твари. Ну, пойдем дальше.
В другом блиндаже они нашли документы. Некоторые были разбросаны по земляному полу, часть обгорела или была полностью сожжена, но оставались и те, которые не успели уничтожить и по каким-то причинам не взяли с собой. Возможно, тот, кто за них отвечал, погиб, а другим было не до этого.
— Бумаги передадим в штаб бригады. Пусть они изучают. Может, что интересное найдут.
Совсем рядом бухнуло так, что земля задрожала. Взрывная волна докатилась и до Егора с напарником. Они не стали выходить из блиндажа, припав к бревнам. Противник бил из «Градов», а может, из чего потяжелее. Стало очень жарко во всех смыслах. Началась артиллерийская дуэль, а Медному оставалось только ждать, чтобы потом продолжить выполнять свою задачу.
— Да не трясись ты. Переждем.
Его напарник явно не находил себе места. Медный же за эти годы уже ко всему привык, и его мало что могло обеспокоить. Хотя бывало и высокое давление, из-за чего врачам приходилось откачивать его. Случались и небольшие двух-трехдневные запои, направленные, как думал Егор, на восстановление нервной системы.
Там, наверху, огромные снаряды выжигали землю, деревья, металл, кирпич. Разлеталось все, пространство затягивалось черным или серым дымом. Подкашивались и загорались дома. Гибли штурмовики, отчаянно сражавшиеся за каждый сантиметр донбасской земли.
Когда выстрелы зазвучали дальше от них, а снаряды начали рваться в другой стороне, Медный и его товарищ продолжили изучать сеть вражеских траншей и окопов.
За спиной у них что-то упало, металлическое и смертоносное, начиненное взрывчаткой. Взрыв подхватил их своими мощными руками, протащив по земле.
* * *
Егор витал в облаках, здесь не было ни времени, ни четких рамок, только безграничное, как космос, пространство. Вокруг все искрилось и переливалось светлыми нежными красками. На душе было очень спокойно, безмятежно. Он блуждал по воздушным коридорам, оказывался возле белых горных вершин, едва касался вскидывавшего волны сине-зеленого моря, врезался в мягкую траву, как в подушку.
Открыв глаза, Медный увидел, что находится в больнице. Рядом стояло несколько кроватей. В палате был всего один человек.
— О, очнулся, — сказал незнакомец. — Ты это… ногу потерял…
Егор проверил. Действительно. Ничего не ответил.
— Ты отдыхай. Если что нужно, я медсестру позову… Позвать?
— Не, — коротко ответил Егор.
Он снова провалился в сон. На этот раз ему привиделась Вероника, его бывшая возлюбленная, мать его ребенка. Так у них ничего и не получилось. Ника жила в Воронежской области, растила их Ванюшку, была замужем за каким-то мужиком. Они уже сто лет не общались, а сына Егор видел лишь однажды и даже не успел с ним толком пообщаться.
У Егора не получилось не только с Вероникой, но и вообще ни с одной девушкой. Такая уж, видать, судьба. С какого-то момента он перестал задумываться о том, что нужно завести семью, и ограничился случайными и короткими отношениями. Да и на них время он особо не тратил. Было чем заняться.
Появился образ мамы, самой лучшей, самой любимой. Она умерла три года назад. И в его жизни не осталось толком никого. Только друзья-товарищи. Андрей и Владимир. Да и их теперь нет.
Медный открыл глаза. О ноге он не грустил, знал, что ему поставят протез. Не раз видел на войне таких же, с протезами, но продолжающих воевать. Но Егор задумался, что он будет делать дальше.
Эпилог
Солдат сделал шаг к Егору. Их глаза встретились, лица подобрели, на секунду оба улыбнулись.
— Ну, привет, батя, — сказал парень.
— Привет, Ваня.
Военный подошел поближе и одной рукой обнял отца, второй придерживая автомат на плече. От улыбки Медянова не осталось и следа, а глаза повлажнели, но он сдержал слезу.
— Все-таки решил уходить? — надрывающимся голосом произнес Егор.
— А куда деваться, отец? Ты же сам видишь, что творится.
Медянов проковылял к потрескавшейся синей