Осторожно, но быстро Владимир продвигался в гаражный кооператив.
Глава 4
Последние недели прокурора города Ленинска Романа Овчаренко были напряженными и бессонными. Работы всегда хватало, но теперь она нарастала как снежный ком, а подчиненных постоянно не хватало. Он занимался важным делом — фиксировал обстрелы, общался с пострадавшими жителями, документировал преступления украинских боевиков. Роман Овчаренко свято верил в то, что все это пригодится для трибунала. Не международного, так нашего, российского.
Потом произошло странное — внезапно начались бои в городе. Он среагировал оперативно, приказал выдать личному составу оружие. Если противник уже здесь, то прокуратура будет одним из важных объектов, который они попытаются взять.
Не успел немногочисленный личный состав вооружиться, как Овчаренко увидел в окно своего кабинета на третьем этаже подъезжающие автомобили. Это были свои — подчиненные Рэма. Его это обрадовало — видимо, прислали помощь, усиление. Но эта радость моментально улетучилась, когда раздались выстрелы в здании.
— Что за черт? — сказал своему помощнику Овчаренко.
Затем прозвучали одиночные выстрелы. Крики долетели до третьего этажа. Кого-то ранили.
Прокурор города, чувствуя, что дело неладно, жестко скомандовал:
— К лестнице!
Вдвоем, с автоматами наперевес, они заняли позицию у единственной лестницы, которая вела на их этаж.
Еще несколько человек выглянули из своих кабинетов.
— Боевая готовность! — приказал Овчаренко. — Что-то странное здесь творится.
Они услышали топот ног — к ним поднимались. У Овчаренко пробежал холодок по спине. Все эти годы он документировал преступления украинской армии и националистов, занимался важной работой, не жалея себя, свои нервы, но воевать ему не приходилось. «Мы на войне», — напомнил он себе. Здесь не может быть жалости. Здесь не должно быть слабости. Здесь парализующий страх означает гибель. А значит, на спусковой крючок нужно нажимать без сожаления.
Сколько людей продвигалось к ним, понять было трудно.
— Стоять! — из-за стены скомандовал им Овчаренко. — Кто такие? Что происходит?
— Мы от Рэма.
— Что за стрельба?
Ответа не последовало, но Роман услышал шорох движения. Не задумываясь, он резко выглянул в дверной проем и выпустил автоматную очередь, после чего снова скрылся. В ответ раздались выстрелы и крики. Овчаренко понял, что ранил одного бойца.
Помощник прокурора повторил действия шефа, но менее удачно. Ответный огонь перебил ему плечо. Он застонал и осел, опершись спиной о стену и выронив автомат.
Роман выругался про себя и, выставив из-за стены оружие, начал стрелять, не давая противнику продвинуться по лестничной клетке.
Остальным сотрудникам Овчаренко приказал забрать раненого и уходить через окно в конце коридора, где была железная пожарная лестница. Подчиненные замешкались.
— Давайте! — тихим рыком надавил он.
Они достали магазин из автомата раненого сотрудника и по полу бросили его Овчаренко. Тот только активней стал поливать огнем лестничный пролет. Сотрудники уходили, забрав с собой раненого.
В этот момент в коридор влетела граната. Она упала прямо рядом с Романом. Его глаза округлились. Он подумал, что это конец. Руки сами разжались, оставив автомат, схватили «лимонку» и бросили ее в открытую дверь ближайшего кабинета. Через мгновение раздался взрыв, заставивший все в груди сжаться. После этого снизу зазвучали очереди. Овчаренко повернул голову и увидел, как его коллеги выбираются сквозь открытое окно. Нет, он должен их прикрыть, должен найти в себе силы сосредоточиться и действовать быстро и решительно.
Автомат снова оказался в его руках. Овчаренко унял дрожь, покрепче сжав оружие. Выстрелил очередью из-за угла и услышал, как что-то тяжелое бухнулось и покатилось по ступенькам.
«Один раненый, один убитый, — подумал он. — А может, это был один и тот же».
Сменив рожок, Роман продолжил стрелять. Прокурор видел, что его люди выбрались и, скорее всего, уже на земле. Теперь надо было думать, как уходить самому. Он должен успеть добежать до окна.
Собравшись с духом, Овчаренко еще несколько раз выстрелил и, вскочив с колена, быстро побежал в конец коридора.
Наступавшие услышали звуки быстрых шагов, отметили отсутствие выстрелов и, взвесив все, бросились наверх. Первый забежавший повернул голову сначала не в ту сторону. Когда обернулся, то увидел направленный в его сторону автомат Романа. Доля секунды, выстрел, и враг повалился, заливая кровью старую ковровую дорожку.
Когда прокурор перелезал через подоконник, ухватившись одной рукой за холодное железо лестницы, по нему открыли огонь. Овчаренко показалось, что пули прошили стену совсем рядом с ним. В его голове сейчас крутилось очень много разных мыслей. Но главной была одна: «Спаси, Господи. Твою ж мать! Не попали!». По коже пробежали мурашки.
Сдирая кожу с ладоней, Овчаренко практически скользил по ржавой лестнице вниз. Он знал, что спускаться надо как можно быстрей. Через несколько мгновений в окно высунулся автомат, поливая все внизу свинцом, но прокурора там уже не было.
Запуская двигатель своего автомобиля, Роман удивлялся, что нападавшие не перекрыли все дороги возле здания. То ли им людей не хватило, то ли не ожидали, что получат такой отпор.
Овчаренко надавил на педаль газа, машина застонала и помчалась прочь от этого гиблого места. Логически рассудив, что дороги в городе могут быть перекрыты, прокурор быстро свернул на тихие улочки в частном секторе и направился на запад, а затем — на грунтовую дорогу на окраине города. Он надеялся, что подчиненным тоже удалось скрыться.
Остановившись среди густого участка соснового бора, Роман закурил. Что делать дальше, непонятно. Ехать вон из города? Он со злостью ударил руками о руль — в здании прокуратуры остались сотни дел о преступлениях Вооруженных сил Украины. Вся работа коту под хвост. Но что ему оставалось делать… Патронов мало, уже не повоюешь. Надо было рвать когти из города, пока ситуация не прояснится.
Погрузившись в свои размышления, Овчаренко не заметил, как к машине подкрался человек в запачканной грязью полевой форме. Прокурор повернул голову налево и увидел там дуло автомата. Оно качнулось вниз, мол, открывай окно. Промелькнула мысль ударить по газам и смыться. Нет, не успеет. Тут секунда — и все, труп.
Прокурор опустил окно и только после этого взглянул в лицо подкравшемуся солдату.
— Медный? — удивился и обрадовался Овчаренко. — Ты, что ли? Тьфу ты, а! Да опусти ты оружие.
Но Егор не спешил убирать автомат, с недоверием глядя на своего знакомого:
— Что происходит?
— Да хрен его знает! Они захватили прокуратуру. Я с боем вырвался.
— Кто они? — все еще держа на мушке Романа, спросил Медный.
— Сказали, что от Рэма. Все они в нашей форме были… Да садись ты уже в машину!
Медный с недоверием обошел автомобиль, но все-таки забрался в кабину.
Они знали друг