– Падальщики, – негромко произнес Леон.
Всего одно слово, сказавшее больше длинной речи.
Падальщики.
Они пришли за ним. И теперь уже неважно, что происходит снаружи, неважно, что будет дальше. Падальщики здесь, а значит, Леону остались считаные минуты.
Алиса метнулась в гостиную, к большому окну, припала лицом к холодному стеклу. Далеко на горизонте, над самыми верхушками деревьев, алело небо. Это было не солнце, а пожар. Над лесом летели огненные птицы, задевали огромными крыльями верхушки деревьев, поджигали их, бросали на землю тлеющие угольки. Долина была в огне, и скоро этот огонь заберет жертву, за которой пришел.
Леон подошел к двери на террасу, взялся за ручку, намереваясь выйти, но Алиса схватила его за вторую руку, потянула на себя.
– Бежим! – сказала она. – Мы спрячемся.
Леон мотнул головой и вдруг крепко сжал ее ладонь, притянул к себе, обхватил руками лицо и прижался к губам в крепком поцелуе. А затем отстранился, заглянул в глаза, по-прежнему держа ее лицо в ладонях, заставляя смотреть на себя.
– Я не буду прятаться, – быстро заговорил он. – Не буду подвергать вас опасности. Они сожгут дом, убьют вас. Этих не бойся, полиция скоро будет здесь. А с Падальщиками я разберусь. Но я хочу, чтобы ты кое-что знала. Я понял, что не могу уйти, не сказав тебе. Понял, что не хочу умирать, зная, что ты будешь ненавидеть меня. Прости меня за эти слова, Алиса, но ты должна знать: я люблю тебя. Не думал, что еще способен на такое, не думал, что еще вообще могу что-либо испытывать, но ты должна знать, что я тебя люблю. И больше всего мне жаль, что все вышло так.
Он оттолкнул Алису от себя, взмахнул рукой, будто набрасывал на нее невидимую шаль, и Алиса потерялась в пространстве. Ничего не видела и не слышала, отчаянно махала руками, выпутываясь из невидимой паутины, а когда это ей наконец удалось, Леон был уже по другую сторону двери, сбегал по ступеням с террасы, уверенно шел навстречу Падальщикам. Алиса бросилась к двери, заколотила в нее кулаками и ногами, но стекло будто превратилось в сталь. Леон установил защиту, как на дверь в прихожую, и Алиса не могла ее преодолеть.
– Леон! – в отчаянии закричала она, продолжая биться в стекло. – Леон!
Он не слышал, не оборачивался, упрямо шел вперед, чтобы встретить Падальщиков до того, как они подожгут дом. Огненные птицы увидели того, за кем пришли, спикировали вниз, вцепились острыми когтями в его плоть, закрыли огненными крыльями от глаз Алисы.
– Леон, нет! Леон!!! – голос сорвался, и Алиса судорожно вдохнула, вцепившись пальцами в тонкие деревянные шпросы. – Леон…
Ей казалось, что это ее рвут на части острые когти, что это ее волосы и кожу обжигает адский огонь, что это она умирает там, в лапах смертоносных созданий.
Не смотри, не смотри, шептал внутренний голос, но Алиса не могла не смотреть. Будто если она закроет глаза, если отвернется, то предаст его. И она смотрела, сквозь залитые слезами глаза смотрела, как умирает тот, кого она любила и кто, как выяснилось, любил ее.
Глава 14
Что-то изменилось. Алиса все еще пыталась пробиться сквозь защиту, хотя даже сама себе не могла ответить на вопрос, что будет делать, если ей это удастся. Падальщики все еще закрывали Леона огненными крыльями, рвали на куски, но что-то вдруг изменилось. Добавился какой-то новый звук, будто где-то далеко плескалось море, билось в скалы раненой чайкой, завывал ветер. Алиса быстро окинула взглядом задний двор и вдалеке, между деревьями, увидела нечто странное: со стороны пруда от земли до неба поднимался и двигался в сторону дома столп, напоминающий смерч. Он крутился против часовой стрелки и стремительно приближался к террасе. Падальщики его тоже то ли увидели, то ли почувствовали, – и испугались. Отступили от Леона нехотя, будто еще раздумывали, убираться прочь или нет, но смерч не дал им шанса: быстро налетел и рухнул на землю потоками воды, как настоящий тропический ливень. Падальщики зашипели, огненные крылья заискрили, но уже не горели так ярко, не слепили. Как мокрые курицы, демонические птицы взмахнули тяжелыми крыльями, разбрызгивая в стороны веер водяных капель, и взмыли в небо, оставляя свою жертву лежать на земле.
Когда Падальщики исчезли в небе, защита, не дававшая Алисе выйти из дома, ослабла. Алиса рванула на себя дверь, выбежала на террасу и бросилась к Леону.
Выглядел он страшно. Левая половина тела была обожжена, правое плечо разорвано, рубашка на груди залита кровью. Дождь немного уменьшился, но все еще лил сверху, смывая с него кровь, однако той было так много, что она окрашивала воду и землю под Леоном в алый цвет. Леон лежал с закрытыми глазами и никак не отреагировал на появление Алисы. Она упала на колени возле него, прямо в воду, не успевающую впитаться в мерзлую землю, протянула руки, чтобы тряхнуть его за плечи, но вовремя остановилась: он серьезно ранен, она может сделать ему больно. Если только существует что-то больнее того, что с ним уже сделали.
– Леон! – срывающимся голосом произнесла Алиса, держа трясущиеся руки прямо над ним и не зная, до чего может дотронуться. – Леон, ты слышишь?
Он не отвечал, и Алиса понимала, что его грудная клетка не поднимается для вдоха. Осторожно, стараясь причинять ему как можно меньше вреда, Алиса, едва касаясь, приложила ухо к его груди.
Внутри было тихо. Сердце не билось.
– Леон!
Сознание будто разделилось на две части. Одна половина, хладнокровная, спокойная, оглядывалась вокруг. Видела, как над домом поднимается дым, понимала, что люди все же подожгли Волчье логово. Видела, как из дома к ней бегут Влад и Софи, поднимая кучу брызг. Видела, как из леса, с той стороны, откуда пришел водяной столп, выходит Стражница.
Но вторая половина, которая могла смотреть только на растерзанного Падальщиками Леона, билась в истерике и ничего не хотела понимать.
Леон мертв. Его сердце не бьется. Это все, о чем была способна думать сейчас эта половина и Алиса вместе с ней.
Влад с Софи успели раньше Стражницы. Они еще не видели всех ран Леона, Алиса закрывала его своей спиной, и не знали, что произошло.
– Алиса! Алиса, что случилось?
И, только обойдя ее, оба рассмотрели Леона на земле.
– О боже! – выдохнула Софи.
– Падальщики, – едва сдерживаясь, произнесла Алиса. – Они пришли.
– Но