– Вода… – сквозь шипение растворяющейся соли услышала Алиса. – Смой.
Алиса поднялась на ноги, пошатываясь и натыкаясь на углы, бросилась в ванную, стащила с крючка полотенце, намочила его под мощной струей воды и вернулась к Леону. Он продолжал корчиться на полу, а ран от соли становилось все больше. Алиса принялась стирать соль с его кожи даже тогда, когда ее совсем не осталось, будто, промокая раны полотенцем, могла стереть и их.
– Все, – наконец запротестовал Леон, удерживая ее за запястье. – Все. Спасибо. – Затем медленно сел, прислонился спиной к кровати, посмотрел на Алису. – Что это было?
– Прости, я… – Алиса села рядом, тоже опершись на кровать. Сердце все еще гулко стучало в висках, а от воспоминаний и контакта с тенью кружилась голова. Алиса бросила взгляд на картину: мужчина был там, легкой расслабленной походкой шел по широкой улице. – Я не знала, что это ты. Не слышала, как вошел.
– Ты позвонила мне, но не отозвалась, – пояснил Леон. – Я решил проверить, все ли с тобой хорошо.
Алиса не стала спрашивать, как он вошел в запертый номер. Помнила, с какой легкостью он открыл запертую дверь медотсека в Логове.
– Здесь кто-то был. Тень. Она появилась на картине, – Алиса указала на портрет. – Точнее, сначала мужчина на ней изменил позу, а потому будто вышел из картины, превратился в тень и… словно пытался выпить мои воспоминания.
Леон посмотрел на портрет, нахмурился. Затем медленно встал, подошел к картине, приложил к ней руку. Простоял так около минуты, затем признался:
– Я ничего не чувствую. Это обычная картина.
– Ну мне же не показалось! – возмутилась Алиса, тоже поднимаясь. Злость придала сил. – Я уже засыпать начала, когда почувствовала, что что-то не так. А потом из картины вышла тень.
Леон посмотрел на смятую постель, на валяющееся на полу одеяло.
– Тебе точно не могло присниться? Мы видели портрет колдуна в доме Смирнова, ты впечатлилась, вот и приснилось…
– Нет!
Леон отошел от картины, поднял одеяло, положил его на кровать, с сомнением посмотрел на пол. А на полу лежало несколько пустых бутылочек от алкогольных напитков. Алиса ставила их на тумбочку, но, должно быть, в процессе борьбы с тенью они все упали на пол. Можно было представить, что подумал Леон. Не приснилось – так привиделось в алкогольном бреду.
– Я не пьяна, Леон, – резко сказала Алиса.
– А это все ты вылила в раковину? – приподнял бровь он.
– Это все я выпила, – не стала отпираться она. – Но это не имеет никакого отношения к тому, что я видела.
На лице Леона все еще отражались сомнения. И это злило Алису.
– Уходи! – велела она.
– Тебе больше не страшно?
– Мне и не было страшно! – Алиса сжала зубы и кулаки. Черта с два она ему признается, что едва не умерла от ужаса. – Просто это могло быть важно. Потому и позвала тебя.
– Справедливости ради – в трубку ты молчала.
Алиса шумно выдохнула, взглянула на свои руки, перепачканные в крови. Не говоря больше ни слова, скрылась в ванной. Швырнула на пол испачканное полотенце, наклонилась над раковиной. Сначала отмыла руки, затем плеснула в лицо холодной воды. Что бы она там ни говорила Леону, а опьянение все еще чувствовалось. Но ей не привиделось! Ей совершенно точно не привиделось! Тень была здесь, вытягивала из нее воспоминания. Ей не могло показаться.
Вытерев лицо, Алиса вышла из ванной и с удивлением обнаружила Леона в номере.
– Ты почему не ушел?
– Я решил, что останусь с тобой на ночь, – невозмутимо ответил тот. – На всякий случай.
– Может, еще и в постель со мной ляжешь? – хмыкнула Алиса, обходя Леона и направляясь к кровати.
Заткнись! Зачем ты это говоришь?
Леон демонстративно осмотрел номер, в котором, кроме кровати, был лишь крайне неудобный стул.
– Нет! – отрезала Алиса, правильно истолковав его взгляд.
– Пару дней назад ты сама мне это предлагала, – напомнил Леон.
– А ты мне ясно указал на мое место, – не осталась в долгу она. – Так что спи… – Она снова вспомнила об отсутствии другого места. – На полу.
– Я не собака, – пожал плечами Леон.
– Но и спать в моей постели ты не будешь.
Вместо ответа он подошел к кровати и плюхнулся на одну ее половину. Даже не сняв пальто. Что он вообще делал в этом пальто? Ведь из номера пришел, почему не снял?
Впрочем, Алиса знала, почему не снял: незнакомое место, опасная встреча. Он и так напитан тьмой по самую крышечку, не может рисковать.
– Иди в свою комнату! – велела Алиса.
– Не слышал этого с шестнадцати лет. – Леон демонстративно закинул руки за голову. – Я останусь здесь. И это не обсуждается.
Алиса поняла, что спорить бесполезно. А время приближается к четырем утра. Она пьяна и смертельно устала. Она хочет спать, и у нее совсем нет сил препираться. Леон хочет спать тут – пусть спит. Не говоря больше ни слова, Алиса обошла кровать и легла с другой стороны. Устраиваться на краю не стала, в конце концов, это ее номер и ее кровать. Легла по-хозяйски, спиной чувствуя шершавый край его пальто, но сил отодвинуться уже не осталось. Подложив ладони под щеку, Алиса попыталась уснуть, но получилось не сразу. Она долго балансировала на краю сна, и не проваливаясь в него полностью, и не просыпаясь. И уже почти шагнув за край, вдруг почувствовала легкое прикосновение к своему виску. Вопреки ожиданиям, не испугалась. Будто подсознание говорило ей, что этот поцелуй не опасен, что он ей не угрожает и не навредит. А потом легкий шепот прозвучал у самого уха:
– Я не хотел, чтобы так получилось.
И в отличие от истории с тенью, Алиса не могла сказать наверняка, было ли это в реальности или все-таки ей приснилось.
Глава 10
Утром, когда Алиса проснулась, Леона в номере уже не было. Когда и как он ушел, она не слышала. Приснился ли ей тот поцелуй и его непонятные слова, она тоже не знала. Хотела бы, очень хотела бы, чтобы это было реальностью, но Алиса больше не могла позволить себе верить ему.
Она едва успела принять душ, как от Леона пришло сообщение: «Завтрак заканчивается через 15 минут. Самолет через два часа».
На завтрак ей было бы желательно успеть, потому что если самолет так скоро, то перекусить в аэропорту не удастся. Поэтому Алиса быстро сложила пустые бутылочки в мусорку, завязала волосы и спустилась в ресторан. К ее