1 марта 1934 года Маньчжоу-Го было объявлено Великой Маньчжурской империей (Маньчжоу-Ди-Го). Но при этом Лига Наций отказалась признавать Маньчжоу-Го. Это привело Японию к выходу из этой организации в 1934 году. В то же время Маньчжоу-Го было признано 23 из 80 существовавших на тот момент государств мира. В их числе были Япония, Сальвадор, Ватикан, Королевство Италия, Испания, Германия, Венгрия, Словакия, Франция, Румыния, Болгария, Финляндия, Хорватия, Таиланд, Дания, Филиппины. Дипломатические отношения с СССР были установлены де-факто 23 марта 1935 года, де-юре – 13 апреля 1941 года. Генеральное консульство СССР было в городе Харбине. Консульства Маньчжоу-Го в СССР с 1933 года располагались в Чите, Благовещенске и Москве.
Фактически Маньчжоу-Го контролировалось Японией и целиком следовало в русле ее политики. Правда, в государстве существовало Законодательное Собрание, чья роль фактически сводилась к формальному одобрению решений Госсовета. Единственной разрешенной политической партией являлось финансируемое правительством Общество Согласия. Его название объясняется выдвинутой японцами паназиатской концепцией «согласия народов», предполагавшей самоопределение различных азиатских народов по образцу советской модели «союза народов». Вместе с тем предполагалось сосуществование различных национальностей строго в рамках единого централизованного государства, что могло бы помочь избежать возможного ослабления. Общество Согласия предполагало самоорганизацию в рамках отдельных общин для разных национальностей. В нем были представлены монголы, маньчжуры, корейцы, японцы, мусульмане, русские эмигранты и китайское большинство. При этом для организации была характерна опора на традиционных для каждой общины религиозных лидеров.
Общество задумывалось как основная политическая сила Маньчжоу-Го, призванная заменить в этом качестве Квантунскую армию. Однако на деле Общество Согласия превратилось в идеологический инструмент в руках японских военных. В середине 1930-х годов руководство Квантунской армии приказало обществу провести чистку своих лидеров, обвиненных в левых симпатиях. После чистки организация стала фактически ничем не отличаться от фашистских партий Европы того времени, стоящих на позициях антикоммунизма. С этой целью в общество были включены все госслужащие, вплоть до учителей, и все важные фигуры общества. Молодежь в возрасте от 16 до 19 лет, начиная с 1937 года, автоматически зачислялась в организацию. К 1943 году в обществе состояло до 10 % населения Маньчжурии.
Одним из направлений политики японских властей было привлечение в Маньчжурию японских переселенцев, которые должны были осуществить колонизацию этого края. С этой целью в 1932 году там уже насчитывалось порядка 100 тысяч японских крестьян. За период с 1938 по 1942 год в Маньчжоу-Го прибыло до 200 тысяч молодых японских поселенцев. Но другие источники говорят о наличии в Маньчжурии до 590 тысяч лиц японской национальности. В целом же за время существования Маньчжоу-Го население этой территории увеличилось на 18 миллионов человек.
Интересным является тот факт, что в 1934 году в Японии возник «план Фугу» по привлечению в Маньчжоу-Го от 18 до 600 тысяч евреев. Этот план возник в то время, когда СССР приступил к образованию на части территории бывшей Внешней Маньчжурии Еврейской Автономной Области. Но в 1938 году этот план вызвал ожесточенные дебаты на конференции кабинета министров Японии, и был отклонен. При этом следует сказать, что в Японии на то время практически отсутствовало еврейское население, а сам «план Фугу» появился под влиянием представлений о евреях, как о людях с большими финансовыми возможностями, способных превратить Маньчжоу-Го в «доходную колонию». Но на деле выяснилось, что количество еврейских беженцев, прибывших из Европы в Японию и подконтрольные ей территории, составило всего несколько тысяч человек, и большинство их бежали из Европы буквально с пустыми руками. В связи с этим интерес к евреям у японского правительства быстро пропал.
Другое дело – экономические интересы. Благодаря японским инвестициям и богатым природным ресурсам началась индустриализация Маньчжурии. Основой экономики стали разработанные японскими властями пятилетние планы (первый на 1937–1941 годы, второй на 1942–1946 годы), которые предусматривали увеличение производства материалов, экспортируемых в метрополию (стали, эфирного масла, алюминия и др.). Несмотря на то, что оба эти плана не были выполнены, значение Маньчжоу-Го для метрополии было огромным: в 1944 году на колонию приходилось (по сравнению с производством в Японии) 228 % добычи железной руды, 52 % – каменного угля, 85 % выплавки чугуна.
Ключевую роль в создании и дальнейшей жизни Маньчжоу-Го играла Квантунская армия – японская группа армий на Дальнем Востоке. Командующий Квантунской армией одновременно являлся и японским послом в Маньчжоу-Го. Он имел право вето на решения императора. С 1932 по 1945 год на этом посту друг друга сменили 6 человек: Н. Муто (8 августа 1932—25 июля 1933), Т. Хисикари (29 июля 1933 – 10 декабря 1934), Д. Минами (10 декабря 1934 – 6 марта 1936), К. Уэда (6 марта 1936 – 7 сентября 1939), Е. Умэдзу (7 сентября 1939 – 18 июля 1944) и О. Ямада (18 июля 1944 – 11 августа 1945).
Квантунская армия сформировала и обучила Маньчжурскую императорскую армию. Ее ядром являлась Северо-Восточная армия генерала Чжана Сюэляна численностью до 160 тысяч человек.
В первое время своего существования части Сухопутных войск Маньчжурской армии отличались низким уровнем боеспособности, дисциплины и боевой подготовки. Организация частей сохраняла уклад старой китайской армии, среди личного состава находилось много опиумных наркоманов. Маньчжурские войска были склонны к дезертирству и даже мятежам. Так, в августе 1932 года 2000 военнослужащих дезертировали из гарнизона Вукумихо, а 7-я кавалерийская бригада подняла мятеж. В итоге все эти силы присоединились к китайским партизанам, сражавшимся с японцами.
Для борьбы с этими явлениями в феврале 1933 года из этнических маньчжуров была сформирована Императорская гвардия Маньжоу-го, которая должна была нести гарнизонную службу в столице и охранять императора Пу И. В 1934 году, согласно новому уставу Сухопутных войск, право занимать командные должности получили только офицеры, прошедшие подготовку в военных училищах Императорской Маньчжурии или Японской империи.
Вначале личный состав Маньчжурской армии был вооружен различным стрелковым оружием из гоминьдановских арсеналов: до 26 типов винтовок и свыше 20 типов пистолетов, что создавало большие проблемы с эксплуатацией и ремонтом вооружения. Но в 1932 году на вооружение Сухопутных войск были приняты японские единая винтовка «38», карабин «38», станковый пулемет «3», ручной пулемет «11» и миномет «10». Затем в части начали поступать чешские пулеметы ZBvz 26.
На вооружении артиллерии состояли японские горные орудия «41» и полевые орудия «38», орудия