— Ты жестока… — шептал он мученически, лежа на диване. — Жестока и прекрасна… королева Ада… будь моей женой…
— У меня хороший учитель, — заметила Лаула спокойно. — Око за око, да?
— Ненавижу себя…
Впрочем, Стикс не только валял дурака. Он собирал информацию. Лаула уже не стеснялась высвобождать огромные массивы Тьмы в своем Клинке, и он пользовался этим, разыскивая следы среди Темных. Он мучал, допрашивал и пожирал память своих жертв, по крупицам плетя нить, которая должна была привести их к Луиджи, Юджину или Энигме.
— Азиатский Епископат, — сказал он Лауле однажды. — Они прячутся там. И уже давно.
— Мы можем найти их быстро?
— Ни за что. Пускай у Луиджи нет руки, но мозги и силы остались при нем. К тому же, я так понимаю, они завладели каким-то Темным артефактом. Вероятно, Глаз Амото, который использовала та стремная баба против них, показал им, как в нашей игре важны мощные игрушки.
— Тогда будем ждать, — решила Лаула. — Уверена, Архипатриарх, рано или поздно, снова столкнет нас лбами.
— Ха-ха! И твой лоб, Лулочка, теперь будет крепче!
Стикс не кривил душой. За прошедший год Лаула прилично выросла в силе, уже встав на одну ступень с Архипатриархом. Но, что еще важнее, она научилась пользоваться этой силой. И уроки величайшего и древнейшего бойца в мире сделали ее действительно могущественной Светлой.
Теперь, сражаясь на полигонах разных городов и на пустырях за городами, Лаула вполне успешно противостояла Стиксу, с высвобожденными у него двумя сотнями миллионов убийств.
— Я все еще поверить не могу, что речь идет о миллиардах, — покачала как-то головой девушка, когда они разместились на привале.
Третьи сутки Перст и Клинок рыскали по густому лесу Епископата Треант, пытаясь разобраться в череде кровавых смертей. Люди с окрестных деревень не возвращались, забредя далеко в лес. И местный настоятель забил тревогу.
— Поясни, — томным голосом промурчала Стикс, бывшая в женском своем воплощении.
— Юджин, мой отец, ты… — Лаула с сомнением посмотрела на нее. — Миллиарды убийств за душой. Это… страшно.
— А мы и страшные, — улыбнулась алыми губами Женщина. — И снаружи и внутри. Твой отец давно и прочно сошел с ума, разрисовал себя с головы до ног и живет в повторяющемся и нескончаемом аду. Он и двигается-то только ради того, чтобы подороже продать свою жизнь. Что до Юджина… не знаю. Уверена, большую часть своих сил он получил от меня. И своей матушки, конечно. Особенно если она заставила его себя убить напоследок. А она могла. В любом случае, будет интересно узнать его историю. Они безумны, сильны и жестоки. Но, к чести, не очень-то и злы. Все их зло — в них самих. Тот же Юджин не убивал людей без нужды, а? Вообще, у тех, кто перешагнул за миллиард, понятия зла и добра работают плохо. Они — другие.
— А ты сама?
Стикс обворожительно улыбнулась.
— Я — Стикс. Безумие и красота. Взболтать, но не смешивать.
В тот раз они не нашли злобного Темного. Зато разобрались с медведем-шатуном, распробовавшим на вкус человеческую плоть. В конце концов, не только люди были способны на зло. Просто для зверей это и не было злом. И Тьмы они в душе не несли. Ровно как и Света.
И вот, по прошествии этого насыщенного, но довольно осторожного, года, Лаула и Стикс ожидали приказа Архипатриарха. Отдыхая в поместье Минастинг, только вдвоем, они весело проводили время, как друзья, напарники и бывшие любовники.
Лежа ночью в кровати, почти засыпая, Лаула думала о том, что Стикс стал ей почти семьей. За двадцать один год ее жизни лишь несколько человек настолько сближались с ней.
— И ведь это — сам Дьявол… — пробормотала она про себя.
Но заснуть девушке было не суждено, потому что с улицы, до ее ушей, донесся протяжный волчий вой. Побродив по лесам Треанта, Лаула научилась отличать волков от собак. И откуда бы в Имире взяться волку?
Выйдя на крыльцо, девушка, ожидаемо, услышала повторный вой. И она не удивилась, что доносился он прямо с ее крыши.
Черная лунная ночь очень хорошо подчеркивала одинокую фигуру Стикса, сидящего там. Лаула не стала усиливать зрение Светом, но заметила, что с лицом ее Клинка что-то не так. Впрочем, это было не важно, ведь уже через четыре минуты она поднялась на крышу и села рядом с ним.
— Знаешь… как тяжело переделать волчьи связки, чтобы… нормально говорить? — искаженным голосом спросил древний Темный.
Когда он повернулся, Лаула фыркнула. Лицо ее Клинка вытянулось, заросло шерстью и обзавелось настоящей волчьей пастью. Со стороны помесь лица человека и волка казалась ужасающе уродливой, и два года назад девушка бы точно вздрогнула от страха или омерзения.
Но не теперь. Ведь она уже привыкла к таким маленьким безумным выходкам.
— Что делаешь? — не обращая внимания на вопрос, спросила, в свою очередь, Лаула.
— Вою, — поделился Стикс и подался вперед. — А-у-у-у-у-у…
Чистый хрустальный вой пробил ночную тишину, как луч. Лауле подумалось, что соседи будут не в восторге от такого концерта, но… Пока Стикс занят своими маленькими шалостями, он не делает больших. Так что она не собиралась его останавливать.
— Уже завтра мы получим задание, — вздохнула Перст, глядя на полную луну. — Чувствуешь что-нибудь?
— Это не оно, — прошамкал Стикс измененной пастью. — Но мы близко. Думаю-ю-ю, сейчас будет что-то веселое. Но не Лу-у-иджи и Ю-ю-юджин. У-у-у-у-у-у!
Лаула кивнула. Один из важнейших уроков Стикса гласил, что всегда нужно прислушиваться к своим внутренним ощущениям. Интуиция, наитие и даже приметы. И сейчас все это говорило Лауле, что следующее их задание не приведет их в ловушку в Азиатском Епископате.
Пока еще нет.
— Чем дольше, тем горше, — покачала головой девушка. — Я уже готова. И устала ждать.
— Да, — откликнулся Стикс. — Хмф… Попробуешь?
Лаула нахмурилась, не поняв, о чем говорит ее Клинок, а после посмотрела на его морду. Монстр, сидящий рядом с ней. Чудовище, когда-то почти уничтожившее мир. Что у него в голове? Она никогда не могла понять. Даже за два года, даже начав по-настоящему доверять ему.
Ее Клинок — сам Стикс. Величайший безумец всех миров.
И, похоже, его безумие заразительно.
— А-а-а-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у! — громко выдохнула Лаула, глядя в полную