Когда Джо задрожал всем телом, когти в его груди резко разошлись в разные стороны, буквально разрывая жирное тело, и из кровавого прохода, образованного ими, на обломки сцены вышел Властелин Ночи.
Величайший Темный, даже в запечатанном состоянии вызывавший у всей группы инстинктивный животный ужас. На его вечно молодом лице застыла безмятежная улыбка.
Впервые, с тех пор, как стал Темным, Максим ощутил страх из детства. Он снова боится темноты, и снова, раз за разом, вспоминает бабушкины рассказы на ночь:
— Если ты будешь плохим мальчиком, Стикс придет за тобой…
*****
Разорвав Толстяка, Стикс мельком проверил, жив ли он. И удовлетворенно хмыкнул, когда почувствовал биение Тьмы в ошметках у своих ног. На самой грани, но трепыхается.
— Живучий ублюдок, — одобрительно кивнул великий Темный и с прищуром посмотрел на отпрыгнувшего Макса. — А ты там обосрался уже, да?
Но не успел Стикс рвануться к нему, как пропустил тяжелейший удар по затылку.
Темный не стал сопротивляться силе, направленной на его голову, а просто нырнул вперед лицом, передавая инерцию атаки, через свой череп, прямиком в землю. Тряхануло изрядно, но уже через мгновение, ужом скользнув меж обломками сцены, Стикс оказался в двадцати шагах о того места, где получил удар.
И, ожидаемо, увидел там Алана.
— Как неудобно получается… — пробурчал Стикс, оценивая обстановку.
Мириби и Шиш присоединились к Максу и теперь стояли по правую, от Клинка, руку. Алан остался слева, раздирая собственное лицо когтями левой же руки. Его правая уже превратилась в серую клешню с острейшими зубцами, способную прокусить металл любой плотности.
Толстяк Джо тихо пытался выжить где-то в сторонке.
Три враждующие стороны, и все они — Темные. Стикс усмехнулся — у скучных Светлых такого не бывает.
— Идите ко мне, ребятки, — поманил он молодых Темных. — Поиграем.
Тут же, с диким рыком, на него бросился Алан. Стикс успел уйти с линии атаки и даже провернуть молниеносную комбинацию из апперкота и последующего удара по корпусу, отбрасывая парня на девять шагов.
Со свистом рассекая воздух, рядом пронесся хвост Макса, а Шиш и Мириби попытались взять великого Темного в клещи своими клешнями. Стикс увернулся, отрастил Когти Тьмы и, словно мельница, прокрутился, беспорядочно раня и отбрасывая от себя врагов.
Тогда они, воспользовавшись очередным рывком Алана, напали со спины. Пока Стикс принимал тяжелейшие удары «новорожденного» на жесткий блок, остальные «музыканты» распределились, нападая каждый на свою зону. Стикс заблокировал все атаки, кроме одной.
Он не успел всего секунды, но клешня Мириби уже оторвала ему левую ногу.
— Попался! — зарычал довольный Шиш, сразу начиная новую атаку.
— Стой! — только и успел сказать ему Макс, на которого набросился оказавшийся рядом Алан, атаковавший вообще всех без разбору.
Но было поздно. Шиш, радостный от того, что ему нужно только лишь добить раненого врага, подобрался к Стиксу. И тогда Владыка Тьмы мгновенно отрастил потерянную ногу.
— Вы все еще деретесь, как смертные, — презрительно фыркнул он, хватая Шиша за лицо.
Его когтистая лапа тут же пошла язвами, которые с мерзким звуком разрывались, исторгая из себя страшную кислоту. Схваченный клавишник дико закричал и задергался, но Клинок держал его крепко.
Хотя уже в следующую секунду уже его рука была перекушена у локтя еще одной серой клешней.
— Просто сдирай кожу! — зарычал на друга Мириби, помогая все еще воющему от боли Шишу.
— Даже такие как вы учатся, — одобрительно закивал Стикс и встал в боевую стойку. — Но я бы лучше подрался с Луиджи и Юджином. Как жаль, что они сбежали…
Он был сильнее. И в этот раз не только в опыте, но и в высвобождаемой Тьме. Даже «новорожденный» Алан, бросающийся на всех без разбора, уступал Стиксу в голой боевой мощи.
А разнообразием Стигм и приемов древнейшее существо в мире, и того, превосходило бывшую музыкальную группу в сотни раз.
Внезапно, Темнейший остановился и прислушался к чему-то, ведомому только ему. Его противники, пользуясь внезапной передышкой, насторожились.
А потом по всему Риму волной расплескалась одуряющих масштабов Тьма. Такая густая и мощная, что даже бывшие Скорпионы забыли как дышать. А Стикс, довольно щелкнув пальцами, усмехнулся и посмотрел в ту сторону, где Лаула спешно эвакуировала гражданских.
Девушка тоже почувствовала эту дикую энергию. И недоверчиво улыбнулась ей, как родной.
— В конце концов, я знал, что так будет, — Стикс перевел взгляд на своих ошеломленных противников. — Ваши хозяева думали, что они тут самые хитрые, но…
— Это не запах Луиджи и Юджина, — с сомнением потянул Максим.
— О да, это не они. Это — моя подмога.
*****
Улыбаясь каким-то своим Скрытническим мыслям, Луиджи вел Юджина тихими переулками Рима. Сейчас большая часть активных жителей города на концерте, немалая — наслаждается им с экранов дома. И только редкие прохожие могли бы заметить двух сильнейших Темных, спешащих покинуть город.
«Могли бы», но не замечали. Пускай Луиджи не был выдающимся бойцом, Юджин признавал, что мастерство Скрытника в его компаньоне выходит за пределы понимания многих Темных.
Впрочем, сейчас сыну Стикса было не до восхищения напарником. Всю дорогу его точили сомнения.
— Скоро мы выберемся, — подал, наконец, голос Луиджи, когда они проходили очередной безлюдный переулок. — И обратно не вернемся. Вы точно уверены, мой принц, что мы должны покинуть нашу цель именно так?
— Ты дал музыкантам достаточно информации, чтобы они снова взяли след, — Юджин нахмурился.
— Но сразиться вы хотите.
— Не со Стиксом. Не сегодня. Сегодня он заслужил… отдых. Те отбросы — ему не ровня. Хотя любого другого здесь они бы уничтожили. Светлые слабы.
— Я бы не был столь уверен, — мягко возразил Скрытник и, внезапно, резко обернулся.
В этот миг его аура, надежно скрывающая их с Юджином, лопнула, словно стеклянный шар, упавший на острые камни. И оба Темных ощутили на себе пристальное давящее внимание. Будто оказались на ладони злобного великана.
— Не может быть! — поразился Луиджи. — Даже сам Стикс… Это невозможно!
— Скрытника может обнаружить только другой Скрытник, — Юджин вытащил меч из ножен и встал в стойку. — Или артефакт.
— Все так, как и говорил проклятый Темный, — донесся грубый мужской голос до Луиджи и Юджина с конца переулка. — Глаз Амото сработал.
— Как жаль, что он одноразовый, — вторил ему красивый и кристально-чистый женский. — Но гордись, Гриша.