Оттолкнув меня за куст, мой безопасник отстреливается, прикрывая меня собой. Оттесняет к стене дома, чтобы я за ней скрылся.
Мечусь взглядом, не находя Марата. Вижу, что двоих моих парней положили эти ублюдки, но их потери больше, на крыльце дома валяется уже с пяток трупов. Достаю из кобуры пистолет и из-за плеча Макса начинаю отстреливаться.
Эта вакханалия длится недолгих минут пять-семь. Сколько еще времени нужно, чтобы убить несколько человек? Не так уж и много, если умеешь стрелять.
Наконец все бойцы Плюханова положены, трое моих тоже лежат, один из них, судя по стону, всего лишь ранен. Я хочу сделать шаг, но Макс задвигает меня назад.
– Стой. Мы не знаем, есть ли кто внутри.
Кивает своим парням, и те рассредотачиваются, проникая в дом. Мы ждем, пока они прошерстят все пространство. Наконец выходит Игорь и кивает, показывая, что дом чист. Мы с Максом покидаем засаду.
– Где Марат?! – рявкаю я.
– Его нет в доме, – отчитывается Игорь.
– Найдите мне эту крысу! – рявкаю. – Далеко он уйти не мог!
Парни снова скрываются в доме, а мы подходим ближе к машине. Я опять закуриваю. Руки подрагивают, потому что выжечь весь адреналин мне пока не удалось. Терпеливо жду, пока найдут этого подонка и притащат мне, чтобы я мог с носака поблагодарить его за подставу.
В этот момент автоматические ворота гаража проламывает второй джип Марата, и он вылетает во двор. Мчит к воротам на выезд. Выскочив на крыльцо, Игорь вскидывает пистолет. Макс сбрасывает пустую обойму, выдергивает из кармана новую, щелкает, вставляя ее в пистолет. Быстро передергивает затвор, взводит курок и целится в водительское окно. Оно закрыто, и все мы знаем, что машина Марата тоже оснащена пуленепробиваемым стеклом.
Но этот идиот приоткрывает окно, высовывает дуло пистолета. Делает выстрел, и через секунду мою ногу прошивает пуля. Макс не теряется, и тоже стреляет.
– Не убивать! – схватившись за бедро, успеваю крикнуть я и оседаю, прикрытый своим безопасником.
После следует выстрел, и машина Марата идет юзом, пока не врезается в стойку не до конца открывшихся ворот. Парни тут же подбегают к ней и дергают ручку, а Макс поворачивается ко мне и приседает на корточки.
– Он должен выжить, – тихо произношу я.
Глава 49 – Ва-банк
Алексей
Макс затаскивает меня на заднее сиденье машины. Выхватывает из аптечки бинт. Перетягивает ногу так, чтобы остановить кровотечение. А у меня такое ощущение, что вся, сука, кровь устремилась в место ранения.
– Льется, как из свиньи, – хриплю я.
– Сейчас домчим до Хованского, он тебя подлатает, – приговаривает Макс и затягивает бинт сильнее.
Через лобовое наблюдаю, как бойцы Макса буквально вырывают дверь джипа Марата и вытаскивают его на улицу.
– Этот шакал не сдохнет? – спрашиваю у своего безопасника.
– Я целился в руку, туда и попал. Кисть ему разорвал, конечно, но пистолет выбил. Поехали.
– Макс, пусть парни его на старый полигон отвезут. После Хованского заедем. И найдите мне Плюханова. Хочу лично поблагодарить эту неугомонную суку, – цежу, садясь поудобнее.
Кивнув, Макс захлопывает мою дверцу и бежит на водительское место, по дороге раздавая указания своим подчиненным. Те кивают и что-то отвечают, но я уже плохо их слышу. В ушах шумит кровь, а нога начинает пульсировать от боли. Чувствую эту боль до самого члена. Главное, что этот мудак туда не попал. Таня обещала от меня рожать. А как я буду пилить наследников без ствола?
– Блядь! – выкрикиваю, когда Макс заводит машину и выезжает со двора.
– Потерпи, скоро будем у дока.
– Дома, блядь, мы будем! – выкрикиваю. – Сколько людей там осталось?
– Трое.
– Там Таня! – рявкаю я. – Едем домой! Быстро!
– Все будет нормально! Тебе нужно к врачу!
– Домой, я сказал! Сейчас!
Выкрикнув это, выхватываю из внутреннего кармана пиджака телефон, который чудом не потерял в перестрелке. Набираю Таню. Она ожидаемо не отвечает. Перезваниваю снова и снова, надеясь, что моя девочка просто играет на фортепиано и не слышит телефон. Или ковыряется в саду, забыв взять с собой гаджет. Или настолько погрузилась в свои любимые книжки, что остальной мир для нее перестал существовать.
Только бы до нее не добрались. Только бы не добрались.
Я сдохну, если они что-то сделают с ней. Я тогда буду мочить всех, без разбора, пока не доберусь до Плюхи! Эту тварь я буду убивать с особой жестокостью. Растерзаю на его глазах всех, кого он любит, а потом и его самого.
У меня сводит скулы от того, как сильно я скриплю зубами. Боль в ноге отходит на второй план. Остается только волнение о том, как там моя жена. Моя нежная, сильная девочка. Мое настоящее. То единственное, что придает смысл всем этим войнам. Пиздец! Я даже не думал, что уже так сильно в нее… Что она уже под кожей и в кровеносных сосудах. Что мое сердце бьется только потому, что она ритмично сжимает его своими нежными ладошками.
– Пацаны не отвечают, – произносит Макс, когда я уже, наверное, раз десятый пытаюсь набрать Таню.
Вместо того, чтобы поехать направо к врачу, Макс с визгом тормозов вылетает на встречку и, крутанув рулем, мчится в направлении моего дома. От поселка, в котором живет Марат, до моего дома, минут двадцать езды. Но Макс втапливает педаль в пол так, что меня прижимает к заднему сиденью, а когда притормаживает, отбрасывает вперед. Мне едва удается не свалиться.
Сцепив зубы, тихо стону от боли, потому что такая ухабистая поездка точно не способствует облегчению напряжения в раненой ноге.
– Потерпи, Гром, – бросает Макс, отбросив всякий официоз типа Алексея Валерьевича или даже просто Леши. Сейчас не время рассыпаться в вежливых обращениях. Главное в данную секунду – спасти мою жену.
Мы влетаем на территорию моего поселка как раз в тот момент, когда нас настигают машины остальных бойцов Макса. Он тормозит перед воротами, и они делают то же самое.
– Будем заходить тихо, – глуша мотор, произносит мой безопасник. – Ты оставайся на месте.
– Ага, все сделаю, как ты сказала, мамочка, – цежу.
– Гром, если тебя грохнут, то нахера я потерял двух пацанов? – рычит он. – Сиди, мы справимся.
Макс выбирается из машины и хлопает дверцей. Дает знак своим парням, и они подходят к калитке. Макс вбивает код, та разблокируется. Парни друг за другом скрываются во дворе. А я остаюсь в машине. В тишине и наедине со своими мыслями.
– Да ну нахуй, – цежу и, выдернув из