Семейное образование, в свою очередь, делилось на несколько частей. Дед натаскивал нас по истории государства и родов. Все основные события и всех тех, с кем наш род когда-то пересекался. Наша с Савелием мать отвечала за этикет. Это сейчас семья фактически выпнула её на обочину, а раньше её положение выше было. Учила она и нас с братом, и Игоря с Кристиной. Её брат, в смысле, наш дядя отвечал за экономику. Возил на наши производства (когда они ещё были), обучал счёту, бухгалтерии, финансовым основам. Помимо всего этого, была школа. Сначала для благородных, где учили куда основательнее, в том числе всяким социальным дисциплинам, таким как литература, музицирование и танцы. А потом была обычная школа, где, считай, и не учили. Помимо всего этого, в наше образование входили обязательные дисциплины, такие как фехтование и верховая езда. Ещё бывали уроки стрельбы из ружья, и раз десять мы выбирались на охоту.
Если так перечислять, то складывается впечатление, как основательно нас обучали, а по факту, сейчас понимаю, что всё упомянутое у нас вышло как-то фрагментарно. Что такое десяток вылазок на охоту? Ничего. Эта дисциплина была связана с выходами за Грань. По-хорошему надо было учить совсем иначе, с нормальным наставником, а не так, что мы поехали в нашу деревню, а потом прогулялись по ближайшему безопасному лесу. Условно безопасному, конечно.
Проблема, конечно. Надо будет как-то заняться нашим образованием, восполнить, насколько получится, имеющиеся дыры.
— А хотел бы заниматься? — спросил я.
— Фехтованием? — нахмурился брат. — Ты всё пытаешься выяснить мои интересы? Как это мило. Драться я люблю, но меч для меня — всего лишь инструмент. Да и ты сам знаешь, что у одарённых есть отдельные боевые искусства. По-хорошему мне бы теперь куда-то в такое место попасть. Но и ценник там конский.
— Разберёмся. А на Игоря да, надо бы глянуть.
— Мне нравится твой оптимизм и уверенность, что после сегодняшней ночи ты к девяти утра будешь свеж и бодр.
— Если себя заранее хоронить, так ничего добиться не получится.
— Опять, как старый дед, занудствуешь.
— Не занудствую, а учу младшего брата мудрости! — выставил я палец назидательно.
— Лучше научи, как денег поднять и Дар развить. С остальным как-нибудь разберусь, — фыркнул Сава.
* * *
Мы поужинали вместе с матерью, обсудили всякое разное, но не особо важное, да отправились на встречу с парнями. Встретились с ними, собрали остальной народ, кто пришёл, да двинулись к мосту.
Стрелка была забита на десять вечера. Под конец весны в районе девяти ещё хоть что-то видно, а в десять… Ещё и небо тучами заволокло, поэтому видимость была околонулевая. Витя зажёг фонарь, повесил его на шест и шёл впереди, будто знаменосец.
Мне это показалось несколько глупым, но зря переживал. С другой стороны поступили точно так же. Я бы даже сказал, выбрали ещё больший пафос и глупость.
Мост, на который мы пришли… Не то чтобы длинный, но где разгуляться, есть. Сначала с двух сторон шёл подъем, а посередине — ровная площадка. С нашей стороны почти тридцать человек пришло. С другой стороны — человек сорок. Мост пусть и широкий, но на центральной площадке все бы поместились, только если бы встали плотную. Поэтому часть народа сзади осталась. Но важно другое. Со своей позиции мы прекрасно разглядели, как Боксёр приехал на карете. Далеко не самой дорогой. Я бы сказал — самой заурядной. Тем не менее он приехал. Выбрался наружу, подал руку своей подруге. Если остальная шпана выглядела абсолютно заурядно, как и полагается бедной шпане, то эта парочка, наоборот, заметно выделялась, не сказать, здоровым и адекватным способом.
Впрочем, чего это я? На стрелку явился мелкий криминальный авторитет, а не кто-то по-настоящему серьёзный.
Боксёр был одет в высокие сапоги, кожаные штаны, расстёгнутую безрукавку и… шляпу-котелок. Расспрашивая Савелия, как-то я позабыл уточнить внешний облик противника, поэтому удивился. Под безрукавкой ничего не было, кроме мускулистого торса, что молодому мужчине придавило вид дикий, но котелок… Их последние лет тридцать точно не носят. Ему бы ещё пенсне и трость. Если смотреть ниже головы, то он выглядел, как кто-то опасный, а если в целом — как фрик. Его же подруга была одета во всё чёрное. Чёрные сапоги, чулки, кожаный плащ и шляпка. Волосы тоже чёрные. Вид она при этом имела надменный, даром что, когда вылезла, была ниже нас — даже оттуда посмотрела, как на отребье.
— Клоуны подъехали, — сказал кто-то, и народ рассмеялся.
Это хорошо. Пусть скинут часть нервного напряжения. Мне же пока было над чем подумать.
Без всякого сомнения, эта парочка, как и остальная толпа, что на нас двинулась, представляла интерес. Но куда важнее было то, что чуть раньше них подошёл кто-то другой. Тот, кого я совсем не видел.
Мост стоял на четырёх колоннах, которые подпирали ту ровную площадку, на которой мы расположились. Колонны уходили выше, на два человеческих роста. От них в обе стороны тянулись тросы. Также они были соединены между собой балками. Некто с Даром, кого я не видел глазами, ловко пробежался по перилам и запрыгнул на эти балки. Заметил я его в последний момент. Когда он уже разогнался, почти в момент прыжка. Хорошо, что мне сейчас в принципе лицо надо было держать. На что я настроился заранее, поэтому не дёрнулся, когда внезапно почувствовал странности. Прислушавшись, уловил, что этот Дар напоминал то, что я видел у Ильдара. Тёмный шар, размером с грецкий орех. Точнее сказать я не мог. Это надо было уже прямо всматриваться, чего я позволить себе не мог.
Возможно, сам Ильдар пришёл как наблюдатель и вмешиваться не будет. Возможно, это кто-то другой. Возможно, этот кто-то работает на Боксёра и вмешается в ответственный момент. Нужно будет теперь учитывать и опасность сверху. Да и в целом действовать куда аккуратнее. Вот же чёрт. Это всё сильно осложняло. Идя сюда, я подумывал выдать себя за одарённого Битвы, скрыв Власть, но теперь… А, ладно. К Мудрецам их всех. Сейчас не время думать и сокрушаться. Линию поведения я выработал заранее, её и буду придерживаться.