– Величество, а откуда ты такие слова знаешь? – поинтересовалась я, выключая плитку. – Готова поспорить, они не входят в программу обучения наследника императора.
– Меня учил один профессор, – Рани сладко потянулся. – Милейший благообразный старичок вроде Геворга. Ты Геворга видела? – Я кивнула. – И выражался этот профессор просто виртуозно, мог одним бранным словом любую ситуацию описать… Ия, а кожа уже не горит! Но на всякий случай смажь ещё раз, пожалуйста.
Я уже собиралась возразить, посмотрела на подставленную спину – и передумала. Кажется, дело вовсе не в солнечных ожогах. Мне было приятно дотрагиваться до Рани, похоже, ему тоже нравились мои прикосновения.
– Ия, – выдохнул он, – а может, мы с тобой умерли? И теперь в раю? Сама посуди: комфортный отдых на тропическом острове, вечное лето, тёплый океан.
– Любопытная мысль. Теперь, если волшебным образом начнёт прибывать еда в коробках или топливо в канистрах, будет объяснение. Однако какой-то странный рай. Почему бы не дворец посреди роскошного сада и невидимые слуги? Просыпаешься – а к завтраку стол накрыт!
– Про канистры я запомню, – Рани тихонько рассмеялся. – Дождь закончится, надо будет проверить. А в остальном, наверное, это такой специальный рай для императоров. Чего я во дворцах не видел?
– У тебя очень холодный дворец, – призналась я. – Огромный, неуютный.
– Согласен, – он потянулся за туникой. – Но переделать всё под свой вкус стоит дорого. Лучше вложить эти деньги в ту же железную дорогу, новую больницу или школу.
– Хотя бы свой кабинет перекрась. Тёмно-синий вызывает уныние и депрессию.
– Вернёмся – занимайся. Даю полную свободу, – Рани улыбнулся.
Улыбнулся! Я даже моргнула – не мерещится ли? Вдруг скудное освещение вызвало обман зрения.
– Ты кашу сварила? – принюхался он. – Точно рай!
– Посолить забыла.
– Ерунда. Сейчас тушёнку откроем, перемешаем и заодно посолим.
Как же шла ему эта светлая улыбка! Меняла до неузнаваемости строгое лицо, делала моложе и ещё привлекательнее, хотя куда уж привлекательнее. Рядом с ним я выглядела словно тусклая невзрачная рыбка. Я не годилась ему в императрицы – и отчётливо это поняла. Лучше бы мы и впрямь умерли и попали в рай… Да хоть в пекло!
– Ия, что случилось? Ты так смотришь.
– Ты красивый, Рани.
– Это тебя огорчает?
– Я тебе не соответствую. Правильно ты выбрал Лиару. Она тебе больше подходит.
– Я выбрал твою сестру по внешности, – Рани потянул меня за руку и заставил сесть. – Чтобы не было противно в постели. Как планировал – заглянуть раз в неделю, исполнить супружеский долг и забыть. Ты перевернула мои представления о браке. Убедила в том, что жена может стать другом, поддержкой, опорой. Давай начнём всё заново, Ия. Представим, что мы только что встретились.
Он обнял меня – неловко и нежно.
– Светлого дня, лоу Илайя. Льен Берган Ренир, волей Всевышнего император Кергара к вашим услугам. Счастлив познакомиться с дочерью князя Айлу. Я ищу спутницу жизни и думаю, что вы мне подходите идеально. Вы станете моей женой?
– Я уже дала согласие, Рани.
– Императору Бергану, который сделал его с досады.
– Неважно. Нельзя рассуждать так: мне сделали предложение со злости, поэтому я приняла его понарошку. Нельзя хорошо относиться к человеку, лишь когда он хорошо относится к тебе. Если бы ты по-прежнему видел во мне только обузу, я всё равно считала бы тебя мужем. Достойным уважения и любви.
Рани замер. Затем робко притянул меня к себе, ткнулся подбородком в макушку.
– Каким чудом ты появилась в моей жизни, Ия?.. Незаслуженная награда – вот что ты такое. Клянусь, я буду тебе хорошим мужем.
– И у нас будет общая спальня, – быстро добавила я.
– Конечно, раз ты хочешь, – не стал спорить он.
А потом наклонился и поцеловал меня. Не так, как в визокартине. Неуверенно, словно боялся, что я его оттолкну. Неумело, отчаянно смущаясь, дрожа всем телом. Искренне. Мне передалась его дрожь, и я сама потянулась к его губам – вовсе не жёстким, а мягким и тёплым. Целоваться с ним было таким естественным, правильным, что я не заметила, как оказалась у него на коленях. Пальцы ласкали его волосы – возмутительно, слишком короткие! Сердце билось громко и неровно. Мой. Мой муж, мой Рани. Если бы он сейчас захотел большее, чем поцелуи, я бы позволила. Только он не осмелился даже свои ладони опустить ниже моей талии, хотя рваное дыхание выдавало страсть. И он возбудился – да ещё как! Если от каменной статуи что-то и осталось, то лишь одна и довольно внушительная часть. Но Рани оторвался с тихим вздохом.
– Наш завтрак совсем остыл, – шепнула я.
– Я смешной? – невпопад отозвался он.
– Ты замечательный.
– У меня отвратительный характер. Я властный, упрямый, вспыльчивый. Не терплю, когда мне перечат: всё должно быть так, как я решил. И современное искусство для меня тёмный лес.
Вместо ответа я протянула ему банку с тушёнкой и консервный нож. Нечего заниматься самоедством.
– Ты себя недооцениваешь, величество. Слышал бы ты хоть раз, как распоряжается мой отец, сразу понял бы, что значит «властный». Когда князь Айлу в гневе, даже косяки рыб обходят остров стороной.
– От меня тоже министры разбегаются, – Рани ловко вскрыл банку. – Правда, я не ору. Ия, а твои родители тебя любят?
– Безусловно. Ты в этом сомневаешься?
– Тебя привезли в чужую страну и оставили одну.
– Меня поручили будущему мужу. Нормальная практика на островах. После помолвки невеста часто живёт в доме жениха, под присмотром свекрови.
– Залог договорённостей? – моментально ухватил главное Рани. – Ия, а случается такое, что помолвку расторгают?
– Очень редко. Это же означает, что девушка оказалась с изъяном.
– Не девственницей?
– Нет, – я глубоко вздохнула. – Рани, на островах девственности не придают значение. Напротив, если твоя жена опытная, хорошо. Вот забеременеть не от мужа – позор, скандалить прилюдно или ослушаться – осуждается. А с изъяном потому, что неуживчивая, невоспитанная, дерзкая, драчливая, лгунья или воровка. Такую невесту возвращают, и больше её никто замуж не возьмёт, разве что рыбак какой-нибудь. Да и ему подобная жена даром не нужна.
Рани дёрнулся. С порезанного пальца сорвалась капля крови.
– И