— Амир, скажите — это вы были с моим дедом, ханом Яковлевым, в ночь нападения на него?
Водитель зыркнул на меня своими карими глазами через зеркало заднего вида — и отвёл взгляд.
— Да, хан Апостолов… И за это я понесу наказание — когда ваш Ата поправится, а напавшую на него тварь поймают и уничтожат. Даю слово чести. Мой хан… Подтвердит это.
Меня удивили слова водителя — столько в них было непритворного раскаяния, что я не удержался, и просканировал его своими эмоциональными способностями.
И не заметил ни намёка на ложь…
Чудно.
— Я не собирался винить тебя, Амир, — успокоил я мужчину, — Лишь хотел узнать, что ты видел. Как всё произошло?
Водитель на несколько секунд задумался.
— Всё произошло быстро, хан Апостолов. Я услышал крик от Девичьей башни — и побежал туда. Ваш Ата лежал у парапета, а над ним клубился туман — небольшой, вокруг его не было, только над телом. В этом тумане, над телом склонилась тень. — Чем ты атаковал?
— Огненными стрелами шестого уровня. Тварь уклонилась, и туман последовал за ней. Я атаковал снова, на этот раз огненными шарами с наведением на цель, но… Они не навелись, а просто пролетели мимо — будто у твари не было никакой энергетики, и они не смогли к ней привязаться.
— Как выглядела эта тварь?
— Высокая, выше меня на две головы — я это понял, когда я атаковал её и она встала.
— Похожая на человека, или?..
— М-м-м… — Амир на пару секунд задумался, — Да, тело… чуть похоже… Сложно было разглядеть, но руки, ноги, туловище и голова были на своих местах. Правда, мне показалось, что ноги выгнуты в обратную сторону. И кажется, на спине были какие-то наросты…
— На что похожие?
— Не могу сказать, господин. Всё произошло быстро, тень оказалась размазана почти сразу…
— Что было дальше?
— С другой стороны Девичьей башни послышались крики, и оттуда к нам стали приближаться люди — и тварь… Начала двигаться с невероятной скоростью. Она скрылась в переулках района Ичеришехер. Преследовать её я не стал — сразу повёз вашего Ата в ближайшую больницу.
— Спасибо, Амир.
— За что, хан? — в голосе мужчины прорезалась боль, — Я должен был охранять вашего Ата…
— Твоей вины в случившемся нет. И я не держу на тебя зла.
— Спасибо, хан Апостолов…
Мы замолчали, и остаток пути проделали в тишине. Я откинулся на спинку кожаного сиденья и рассматривал город, проплывающий за окном.
Надо признать — Баку был весьма живописен.
Очевидно, город был очень стар — по-крайней мере, районы старого города, которые мы как раз проезжали. Каменные здания и узкие улочки буквально дышали историей. Минареты мечетей вырисовывались на фоне горизонта, а из-за высоких стен доносились обрывки разговоров на языке, который был одновременно и чужим, и удивительно знакомым.
Амир вывернул на набережную, и я чуть приоткрыл окно, впуская в салон слегка солоноватый морской бриз. На набережной царило оживление — люди собирались за столиками ресторанов и кафе, гуляли, местами выступали бродячие артисты, развлекая толпу несложной иллюзорной магией. Вдалеке, за волнами, мерцала цепочка островных маяков.
Проехав мимо Дома Правительства и уперевшись в пробку, мы вновь свернули на узкие улочки, и вскоре миновали Фонтанную площадь, где струи воды подсвечивались разноцветными лампами, а также были окружены не сложными магическими конструктами. Там же танцевали дети, и родители наблюдали за ними с улыбками.
С каждым поворотом, с каждой улочкой баку нравился мне всё больше и больше. Он обладал какой-то особенной атмосферой, смесью древности и современности. Здесь можно было встретить и средневековые крепости, и футуристические здания — такие, как Flame Towers. Эти три величественные постройки формой напоминали языки пламени. Даже мне, ругающему местную архитектуру всё время, они понравились.
Представляю, как эффектно эти постройки смотрятся в сумерках!
Но всё же старые, более спокойные районы, мне нравились больше. Я обращал внимание на маленькие магазинчики и кофейни, где местные жители сидели за чашкой чая, кофе или кальяном. Из-за открытых дверей часто доносились звуки музыки, и иногда можно было услышать переливы тар или саз. Они добавляли городу особый колорит.
В больницу мы приехали около полудня — солнце жарило нестерпимо, стоило только покинуть мобиль.
Это был центральный госпиталь — совсем недалеко от места нападения на деда, как сказал Амир.
— Идёмте, хан Апостолов. Пропуск для вас уже сделан.
Больница оказалась современным зданием с зеркальными стенами, отражающими яркое солнце. Внутри царила приятная прохлада.
Выдав на проходной пластиковый пропуск и просканировав меня, молодой человек в белом халате провёл меня в палату интенсивной терапии, где за стеклянной стеной лежал дед.
Его лицо было бледным, на щеке зиял страшный шрам. На руке, плече и груди виднелись элементы медицинского «доспеха» — магические регенераторы тканей. Всё тело было опутано проводами и трубками…
Это был не тот сильный, уверенный в себе Дмитрий Яковлев, которого я знал.
Лишь его бледная тень…
Глядя на деда, я внезапно почувствовал, как в горле застрял ком.
Проклятье… Он не был моим биологическим родственником — но я чувствовал в нему самые положительные эмоции и… Видимо, как и в случае с Илоной — успел привязаться к старику, и теперь ощущал его действительно своим дедом!
— Марк, — голос, раздавшийся за спиной, заставил меня обернуться.
Я узнал его — мы говорили по телефону. Хан Набиев стоял в дверях. Высокий, с меня ростом, чуть полноватый, с густой, аккуратной чёрной с проседью бородой и гривой курчавых волос, с «горбатым» носом и глубоко посаженными карими глазами.
Его лицо выражало смесь сочувствия и решимости.
— Я рад, что ты приехал.
— Спасибо, что позаботились о нём, — произнёс я, — Что говорят целители?
— Он стабилен, но без сознания. Ранения серьёзные, но не смертельные.
— Он поправится?
— Возможно, — хан Юсуф потупил взгляд, — Целители сделали всё, что могли, и теперь всё зависит только от организма хана Яковлева…
Я знал, что это не совсем так. Конечно, личная сила и энергетика колдуна влияли на процессы исцеления — но также на это влияло и то, кто нанёс раны и увечья…
На Земле существовало множество опасных существ — и каждая из них имела свои особенности. У кого-то была слюна, не позволяющая сворачиваться крови, кто-то с помощью дыхания мог занести в организм жертвы споры «беспокойного сна», когда