Я кивнул, мысленно перебирая все, что знал о нефтедобыче в Техасе начала XX века. Информации не так много. Большинство моих знаний о нефтяной индустрии относились к значительно более поздним периодам.
— У меня есть новости по вашему инвестиционному портфелю, — начал я, доставая из портфеля аккуратную папку с отчетами. — Последние приобретения весьма успешны. Особенно Humble Oil. Их акции выросли на восемь процентов после того, как мы открыли позицию.
Вестон довольно улыбнулся, демонстрируя золотой зуб.
— Вы приносите мне удачу, Стерлинг. С тех пор как я начал следовать вашим рекомендациям, мой портфель вырос почти на двадцать процентов. По нынешним временам это не так впечатляюще, как у тех, кто играет с рисковыми акциями на марже, но для солидного портфеля более чем достойно.
Я подавил улыбку. Если бы он только знал, какие «рисковые игры на марже» я веду через подставных лиц для Мэддена… Но Вестону я намеренно рекомендовал более консервативную стратегию, которая защитит большую часть его капитала во время будущего краха.
— Рад, что вы довольны, — я кивнул. — Но я думаю, что можно извлечь еще большую выгоду из вашего основного бизнеса.
Вестон подался вперед, заинтересованно прищурившись.
— Что вы имеете в виду?
Я отложил финансовые отчеты в сторону, показывая, что перехожу от формальной части разговора к более интересной.
— Я недавно читал о новых методах в нефтедобыче, — начал я осторожно. — О теоретических разработках, которые могут изменить всю индустрию.
— Да? — Вестон выглядел заинтригованным. — И что это за методы?
— Наклонно-направленное бурение, — произнес я, внимательно наблюдая за его реакцией.
Вестон нахмурился, обдумывая термин.
— Вы имеете в виду отклонение скважины от вертикали? Это старая проблема, Стерлинг. Мы тратим кучу денег, чтобы этого избежать.
— Нет, я говорю о намеренном отклонении, — я взял салфетку и начал рисовать. — Представьте, что вы можете сознательно направить бур под углом, чтобы достичь нефтеносного пласта, находящегося не непосредственно под буровой установкой, а в стороне.
Вестон внимательно изучал мой набросок, затем покачал головой.
— Невозможно. Технология не позволяет контролировать направление бурения на такой глубине.
— Но что, если разработать специальные отклоняющие устройства? — я продолжил рисовать. — С гибким соединением, позволяющим менять угол бура, и системой для точного измерения отклонения.
Это чертовски рискованно с моей стороны.
Я знал, что настоящее коммерческое наклонно-направленное бурение начнется только в 1930-х годах, хотя эксперименты велись и раньше. Я балансировал между желанием дать Вестону действительно ценный совет и необходимостью не показаться слишком прозорливым.
— Теоретически интересно, — протянул Вестон, разглядывая мой рисунок, — но практически… Я не знаю никого, кто бы успешно применял такие методы.
— Я слышал, — осторожно продолжил я, — что несколько независимых нефтяников экспериментируют с подобными технологиями. Конечно, эта информация неофициальная.
— Хм, — Вестон потер подбородок, его глаза сузились в расчетливом прищуре. — И каковы потенциальные преимущества?
— Огромные, — я продолжил рисунок, добавив пласты под землей. — Во-первых, вы можете достичь нефтеносных пластов, расположенных под препятствиями — зданиями, озерами, даже небольшими населенными пунктами. Во-вторых, с одной буровой платформы можно пробурить несколько наклонных скважин, расходящихся в разные стороны как лучи. Это значительно сокращает затраты на инфраструктуру.
Вестон принялся барабанить пальцами по столу. Верный признак того, что его мозг интенсивно работает.
— А недостатки? Должны же быть недостатки.
— Конечно, — кивнул я. — Сложность контроля направления бурения, необходимость разработки новых инструментов и методов измерения, более высокие начальные затраты. Но если удастся решить эти проблемы, выгода перевесит все издержки.
Принесли наш обед, и разговор на время прервался. Я наблюдал, как Вестон методично режет свой стейк, но его мысли явно были далеко. Он обдумывал мое предложение.
— Вы говорите, что никто еще не внедрил эту технологию широко? — спросил он наконец.
— Насколько я знаю, нет. Пока это экспериментальные методы.
— То есть, кто первым наладит процесс, получит огромное конкурентное преимущество, — Вестон оживился. — Сможет добраться до залежей, недоступных для конкурентов.
— Именно, — я кивнул, радуясь, что он так быстро уловил суть.
— Стерлинг, — Вестон положил вилку и нож, полностью сосредоточившись на разговоре, — вы не перестаете меня удивлять. Как финансовый аналитик знает о таких специфических технических вопросах в нефтедобыче?
Это опасный момент, нужно дать правдоподобное объяснение.
— Я считаю, что финансовый аналитик должен глубоко понимать отрасли, с которыми работает, — ответил я. — Просто изучать цифры недостаточно. Я много читаю технические журналы, общаюсь с инженерами, посещаю научные лекции. Это помогает увидеть потенциал там, где другие видят только цифры на бумаге.
Вестон задумчиво кивнул.
— Разумный подход. Что ж, меня это заинтересовало. — Он отхлебнул виски и продолжил: — У меня есть несколько молодых инженеров на промыслах, головастые ребята с новыми идеями. Думаю, стоит поручить им изучить эту концепцию.
— Я могу подготовить для вас более детальные материалы, — предложил я, — собрать всю доступную информацию о текущих экспериментах и теоретических разработках.
— Сделайте это, — кивнул Вестон. — И еще кое-что, Стерлинг. Я хочу, чтобы вы встретились с моей технической командой. Приезжайте в Оклахому, как только сможете, посмотрите на наши операции лично. Если ваша идея имеет такой потенциал, как вы говорите, я готов инвестировать значительные средства в ее разработку.
Предложение было неожиданным, но заманчивым. Возможность увидеть нефтедобычу 1920-х годов своими глазами, познакомиться с инженерами, повлиять на развитие технологий.
Я снова ощутил знакомое чувство успокоения. Опять эта совесть, требует настоящего прогресса, а не игр с бумажными фантиками на бирже.
— Буду рад принять ваше приглашение, мистер Вестон, — ответил я после короткой паузы. — Нужно будет согласовать даты с моим расписанием в фирме.
— Конечно, конечно, — Вестон махнул рукой. — Я поговорю с Харрисоном, если нужно. Он мне кое-что должен, — добавил он с усмешкой.
Мы завершили обед, обсуждая текущее состояние нефтяного рынка и прогнозы на будущее. Я осторожно направлял разговор, избегая слишком точных предсказаний, но давая достаточно ценной информации, чтобы поддерживать репутацию проницательного аналитика.
Когда пришло время прощаться, Вестон неожиданно изменил тему.
— Стерлинг, должен сказать, что ваши рекомендации по инвестированию уже принесли мне больше денег, чем я ожидал. Я ценю таланты и щедро их вознаграждаю.
Он достал из внутреннего кармана пиджака чековую книжку и быстро выписал чек.
— Вот, — он протянул его мне. — Считайте это бонусом за вашу проницательность и, особенно, за эту идею с направленным бурением. Если она сработает так, как вы описываете, это будет стоить гораздо больше.
Я взглянул на чек. Десять тысяч долларов. Значительная сумма даже для состоятельного человека 1928 года, эквивалент примерно сто пятьдесят тысяч долларов моего времени.
— Это очень щедро, мистер Вестон, — сказал я, аккуратно складывая