— Десять миллионов к лету 1929-го, — прошептал я, возвращаясь к расчетам. — Только тогда я смогу построить настоящую финансовую крепость.
В окно проникли первые лучи рассвета, окрашивая бумаги на столе в золотистый цвет. Шум улицы постепенно нарастал, заработала первая смена на фабриках, открывались булочные, продавцы газет начинали разносить свежие выпуски «Нью-Йорк Таймс» и «Геральд Трибюн».
Я отложил карандаш и потянулся. Теперь предстояло привести схему в действие. Сложная шахматная партия, где каждый ход должен быть выверен с точностью до мелочей.
На углу стола лежала программка из театра в Саутгемптоне, напоминавшая о выходных в обществе Вандербильтов. Рядом с ней блокнот с заметками о структуре их семейных инвестиций. Два мира, которые никогда не должны пересечься.
«Конечно, если не считать того факта, что часть активов Вандербильтов находится под управлением Continental Trust», — мысленно добавил я, вспоминая ключевую информацию из библиотечного разговора.
Моя интуиция подсказывала, что все нити соединяются в одном узле: Continental Trust, Харрисон, Форбс, смерть отца Стерлинга, даже газовая компания UGI. На карте восточного побережья все эти точки складывались в причудливый узор, который я еще не мог полностью разгадать.
Я аккуратно свернул карту и убрал ее в потайное отделение письменного стола. Затем собрал документы в портфель с двойным дном, хитроумное устройство, изготовленное по моему заказу мастером из Бруклина. Пора выдвигаться на встречу с Кляйном.
Перед выходом я сложил необходимые материалы по анализу Metropolitan National Bank для Харрисона и крупнейших нефтяных месторождений для сенатора Брукса. Легальная сторона моей деятельности требовала не меньшей тщательности, чем теневая.
Звонок будильника наконец разорвал утреннюю тишину. Пять тридцать. Я выключил его.
За час интенсивной работы успел сделать даже больше, чем планировал. Две жизни, два мира, две финансовые стратегии — и одна конечная цель.
Насвистывая популярный мотив «Ain't We Got Fun», я отправился в ванную комнату, чтобы подготовиться к долгому и сложному дню. Встреча с Кляйном назначена на семь утра, за час до открытия большинства брокерских контор.
Времени в обрез, а задача грандиозна. Продолжить самую масштабную финансовую операцию года, о которой никто никогда не узнает.
Добравшись до Мюррей-стрит, я сделал две пересадки с такси на такси, каждый раз меняя направление и проверяя, нет ли за мной хвоста.
Первый довез меня до Пенсильванского вокзала, где я затерялся в утренней толпе, прежде чем поймать второй. Выйдя за пять кварталов до цели, я прошел остаток пути пешком, периодически останавливаясь у витрин и отражений в стеклах, чтобы проверить, не преследует ли меня кто-нибудь.
Импортно-экспортная компания «Atlas Trading» занимала ничем не примечательное пятиэтажное здание из красного кирпича. Если бы не скромная латунная табличка у входа, ее легко можно было принять за одну из сотен контор, составляющих коммерческий скелет Нью-Йорка.
Я прошел мимо парадного входа и свернул в узкий переулок, где располагалась неприметная служебная дверь.
Три коротких стука, пауза, один длинный, условный сигнал для охранника. Дверь распахнулась, явив громадного итальянца с лицом профессионального боксера.
— Доброе утро, Бруно, — кивнул я.
— Мистер Стерлинг, — пробасил он. — Мистер Кляйн ожидает вас в главном офисе.
Я поднялся по узкой лестнице на третий этаж. В отличие от скромного фасада, внутренние помещения «Atlas Trading» оборудованы по последнему слову техники.
Телефонные линии, современные пишущие машинки, даже электрические счетные аппараты. Все для оперативного управления финансовыми потоками.
Кабинет Кляйна располагался в дальнем углу этажа. Педантичный немец был полной противоположностью своему боссу Мэддену.
Сухопарый, с аккуратно подстриженными седеющими усиками и вечно прямой спиной, он больше напоминал университетского профессора, чем бухгалтера гангстерской империи.
— Ah, Herr Sterling, — он привстал из-за стола, заваленного бухгалтерскими книгами. — Точен, как швейцарские часы.
Я пожал его прохладную сухую руку.
— Время единственный ресурс, который нельзя вернуть, мистер Кляйн.
Он одобрительно кивнул. Судя по его взгляду, я только что заработал несколько дополнительных очков в его системе оценки людей.
— Присаживайтесь, — он указал на кожаное кресло напротив своего стола. — Чашечку кофе?
— С удовольствием.
Пока секретарь готовил кофе в соседней комнате, Кляйн вытащил из сейфа три одинаковых кожаных чемоданчика с никелированными замками.
— Полтора миллиона долларов, — сказал он, расставляя их передо мной. — По пятьсот тысяч в каждом. Купюры не новые, но и не слишком потрепанные, различных серий, отслеженные, чтобы не попадались последовательные номера. Мы подготовили все согласно вашим инструкциям.
Я проверил содержимое первого чемоданчика. Аккуратные стопки по десять тысяч долларов, перетянутые банковскими лентами. Не стал считать каждую купюру, в компетентности Кляйна я не сомневался.
— Превосходно, — я закрыл чемоданчик. — Теперь о механизме операции.
Кляйн развернул на столе чистый лист бумаги и достал из нагрудного кармана перьевую ручку «Паркер».
— Я весь внимание.
— В этот раз мы используем более сложную структуру, — я изложил схему с шестью брокерскими домами и девятью подставными компаниями, рисуя стрелки и узлы на бумаге. — «Меридиан Инвестментс» в Бостоне через «Адамс и Финч», «Трансконтинентал Холдингс» в Чикаго через «Мортон и Сыновья»…
Кляйн быстро конспектировал, периодически задавая уточняющие вопросы. Его аналитический ум схватывал детали с впечатляющей скоростью.
— Очень элегантная схема, — прокомментировал он, когда я закончил. — Особенно идея с географической диверсификацией. Но маржинальное требование в десять процентов создает определенные риски ликвидности при неожиданном движении цены.
— Именно поэтому мы распределяем покупки на пять дней, — объяснил я. — И используем стоп-приказы с разными уровнями. Маржинальное плечо десять к одному увеличивает нашу покупательную способность до пятнадцати миллионов, но мы не будем использовать весь этот потенциал. Возьмем консервативное плечо пять к одному, что даст нам около семи с половиной миллионов для инвестирования.
Секретарь принес кофе, крепкий, ароматный, в тонких фарфоровых чашках. Я сделал глоток, прежде чем продолжить.
— Предыдущий опыт подсказывает, что нам нужна более надежная система коммуникации, — сказал я. — После операции с Consolidated Oil несколько брокеров из Morgan Bank проявили необычный интерес к нашим транзакциям.
Кляйн понимающе кивнул и достал из ящика стола небольшую записную книжку в кожаном переплете.
— Мы подготовили обновленную систему связи, — он передал мне книжку. — Двенадцать безопасных телефонных будок, расположенных в разных районах города. Координаты, оптимальное время использования и телефонные номера для связи с каждым из наших агентов.
Я пролистал книжку. Аккуратный почерк Кляйна, выверенные схемы, даже карманный шифровальный круг, вклеенный в обложку.
— А это, — Кляйн извлек из другого ящика стола листок с напечатанными словами, — обновленная система кодов. Мы используем названия опер как базовую структуру. «Кармен» — покупка, «Аида» — продажа, «Тоска» —