— В другой раз, возможно, — сказал я, чувствуя на себе внимательный взгляд Прескотта.
— Обещаете? — в ее глазах мелькнул озорной огонек.
— Обещаю.
Она неожиданно достала из кармана юбки небольшую фотографию.
— Тогда возьмите это, — она протянула мне снимок. — Чтобы не забыли.
На фотокарточке Констанс была запечатлена рядом с бипланом в летном шлеме и очках, с решительной улыбкой на лице. На обороте аккуратным почерком было написано: «До следующего полета. К. Х.»
— Спасибо, — я бережно спрятал фотографию во внутренний карман пиджака. — Я сохраню ее.
— Мисс Хэллоуэй, — Вандербильт, подошедший попрощаться, улыбнулся своей племяннице, — вы, как всегда, все превращаете в маленькую драму.
— Жизнь слишком коротка для скуки, дядя Уильям, — она поцеловала его в щеку. — А мистер Стерлинг слишком интересен, чтобы его отпускать без сувенира.
Вандербильт с теплотой обнял Констанс за плечи.
— Что же, Стерлинг, теперь вы официально покорили самую неприступную девушку Восточного побережья. Это впечатляет даже больше, чем ваши финансовые прогнозы.
Констанс шутливо хлопнула его по руке:
— Дядя Уильям!
— Всего лишь констатирую факт, дорогая, — он подмигнул мне. — До встречи в пятницу, Стерлинг. И берегите себя. В Нью-Йорке сейчас слишком много людей интересуются талантливыми финансистами.
Мы с Прескоттом сели в автомобиль, и Джеймсон плавно тронулся с места. В окно я видел, как Констанс стоит на ступенях, подняв руку в прощальном жесте. Что-то сжалось внутри при мысли, что я, возможно, больше никогда ее не увижу.
— Она необыкновенная девушка, — задумчиво произнес Прескотт, когда мы выехали за ворота поместья. — Но крайне неподходящий объект для серьезных намерений молодого человека с вашими амбициями.
— Я не имею серьезных намерений, — ответил я, возможно, слишком поспешно.
— Рад это слышать, — он достал сигару из серебряного портсигара. — Потому что за ней уже несколько лет ухаживает Гордон Фишер, чья семья контролирует значительную часть сталелитейной промышленности Пенсильвании. Их брак считается делом решенным в определенных кругах, несмотря на эксцентричность мисс Хэллоуэй.
Я промолчал, глядя на проносящийся за окном пейзаж. Роскошные поместья постепенно сменялись более скромными домами, по мере того как мы удалялись от Саутгемптона.
— Вандербильт предложил вам сотрудничество, — утвердительно произнес Прескотт, меняя тему. — И, судя по вашему виду, вы согласились.
— Да, — подтвердил я. — Он хочет, чтобы я консультировал его по реструктуризации портфеля, с особым акцентом на защиту от возможных рыночных потрясений.
Прескотт удовлетворенно кивнул.
— Вы произвели на него сильное впечатление. Это открывает перед вами двери, о существовании которых вы даже не подозреваете. Вандербильты по-прежнему остаются одной из самых влиятельных семей Америки, несмотря на то, что «Позолоченный век» давно закончился.
Он выпустил колечко дыма.
— И еще, Стерлинг… — Прескотт посмотрел на меня с необычной серьезностью. — Будьте осторожны с Continental Trust. То, что вы видели в меморандуме, это лишь верхушка айсберга. Я слышал вещи, которые предпочел бы не обсуждать даже здесь. Просто помните, некоторые организации на Уолл-стрит имеют длинные руки и еще более длинную память.
Его слова эхом отозвались в моей голове, когда мы продолжали путь к Нью-Йорку. Загадка Continental Trust становилась все более интригующей, но и все более опасной.
Они явно готовились к кризису, который, как я знал, неизбежно наступит. Но были ли они просто прозорливыми финансистами, или их планы еще более зловещие?
А фотография Констанс грела карман, напоминая о мимолетном, но таком ярком мгновении искренности в ночном саду.
Две истории, две загадки, два пути, которые, возможно, гораздо теснее связаны, чем я мог представить.
Глава 15
Серые схемы
Понедельник, четыре тридцать утра. Я проснулся задолго до рассвета, прогнав остатки сна холодной водой из фаянсового умывальника.
Моя голова до сих пор переполнена впечатлениями от выходных в Саутгемптоне, но время для размышлений о светских беседах и неожиданном поцелуе Констанс Хэллоуэй истекло.
Сегодня продолжается подготовка к самой масштабной финансовой операции в моей новой жизни. Прочь сантименты.
За окнами квартиры на 42-й улице темное небо только начинало сереть. Молочник еще не прошел с звенящей тележкой, и улицы тихи.
Редкое состояние для города, который никогда не засыпает полностью. Я включил настольную лампу под зеленым стеклянным абажуром, бросавшую уютный круг света на разложенные бумаги.
На стене я закрепил кнопками большую карту восточного побережья. Нью-Йорк, Бостон, Филадельфия, Питтсбург, Чикаго.
Основные финансовые центры были отмечены красными точками. Я соединил их синими линиями, создавая схему движения капитала для операции с Universal Gas Industries.
— Первый транш в триста тысяч уже в работе, — пробормотал я, делая пометки карандашом на листе бумаги. — «Атлас», «Кистоун» и «Лейксайд» успешно запущены. Теперь пора переходить к следующему этапу.
Я вытащил из кожаного портфеля лист с предварительными расчетами. После встречи с новыми партнерами Мэддена объем инвестиций вырос до трех миллионов.
Первые триста тысяч были лишь разведкой боем, проверкой системы. Теперь предстояло распределить еще полтора миллиона долларов, сохраняя максимальную секретность.
«После Consolidated Oil за нами наверняка наблюдают», — размышлял я, выстраивая в уме новую схему вложений.
Я достал чистый лист бумаги и начертил схему из пяти новых компаний:
1. «Ориент Трейдинг» (Нью-Йорк)
2. «Меридиан Инвестментс» (Бостон)
3. «Трансконтинентал Холдингс» (Чикаго)
4. «Вестерн Стар Энтерпрайзис» (Денвер)
5. «Сентрал Америкэн Девелопмент» (Новый Орлеан)
Вчера, покидая поместье Вандербильтов, я постарался запомнить имена банкиров, упомянутых во время вечерних бесед. Эта информация бесценна. Она открывала путь к новым брокерским конторам, не связанным с моими предыдущими операциями.
— «Адамс и Финч» в Бостоне, — я записывал названия брокерских домов напротив каждой подставной компании. — «Хэмилтон Бразерс» в Филадельфии… «Мортон и Сыновья» в Чикаго…
Из распахнутого окна донесся свисток ночного полицейского и рев мотора. Последние экипажи еще можно встретить в предрассветные часы. Город медленно пробуждался.
Вернувшись к карте, я начал прокладывать новые маршруты распределения капитала.
В отличие от первой операции, сейчас нам нужно рассредоточить покупки географически и хронологически. Временной график я расписал на пять дней, начиная с сегодняшнего понедельника и заканчивая пятницей.
«День первый. Мелкие покупки в Бостоне и Филадельфии. День второй. Умеренные позиции в Чикаго. День третий. Основные инвестиции через Нью-Йорк, но распределенные между пятью брокерами…»
Чем дольше я работал над схемой, тем сильнее ощущал двойственность своего положения.
Вчера вечером в библиотеке Вандербильта я обсуждал стратегии сохранения семейного капитала, завоевывая доверие одной из влиятельнейших династий Америки. А сегодня разрабатывал схему крупнейшей инсайдерской сделки, рискуя всем, что успел построить.
Моя рука остановилась над картой. Стоило ли игра свеч? Стоила ли возможность быстро нарастить капитал риска потерять все?
На краю сознания мелькнуло воспоминание о 2024 годе, о падении с небоскреба. Я уже заплатил высшую цену за финансовые махинации.
Но