У порога появился Даниэль, и я замерла со стаканом у губ. Вода практически выскочила из моего рта, когда увидела окровавленные костяшки и пропитанную кровью серую футболку. Он был удивлен увидеть меня, и тихо выругался под нос не самыми лестными словами.
– Ты ранен? – испуганно подбежала к нему.
Мысль, что он мог быть ранен вызывала внутри трепет волнения и неосознанное чувство страха.
– Кого это кровь? – подойдя ближе, была готова взять его за руки, чтобы проверить, но Даниэль резко отошел на шаг. Его глаза были слишком темны, а челюсть напряжена, как и окровавленные кулаки.
– Не марай руки, – бросает он холодно, – Со мной все в порядке.
Брови сходятся на переносице. Решаюсь отойти на шаг. Голос Даниэля был более чем нормальным, поэтому делаю вывод, что особых повреждений не было.
– Но у тебя разбиты костяшки, – указываю кивком подбородка.
Складка между мужскими бровями становится глубже.
– Перестань делать это, Андреа, – тон становится совершенно отстраненным, – Перестань, блядь, проявлять заботу.
Пелена злости и обиды покрывает глаза. Дергаю подбородком, желая не показывать, как сильно задели его слова.
– Нет, Даниэль. Это отнюдь не забота, – нагло врала, – А элементарное проявления человечности, – тембр голоса становится намного выше, – Конечно ты об этом не знаешь, – скидываю возмущенно руки, – Просто на заметку: нормально, когда о тебе переживают, – сжимая челюсть, проталкиваюсь мимо него.
Быстро поднимаюсь в комнату, и укутываюсь в одеяло по самые уши, не желая слышать ничего. Просто отгородится от мира всего. Но это не помогло. Я все равно слышала, как Даниэль проходит в комнату и хлопает дверью ванной.
Нужно было что-то делать со своими чувствами.
Окей, я согласилась на секс. В надежде, что это утихомирит мой пыл, но нет. С каждым разом, я желала большего. Мое девичье сердце какого-то черта просило любви, и это самое сумасшедшее, что могло быть. Любовь и Даниэль Грассо Конселло несовместимы.
Я тонула в своём болоте сама.
Утром, когда открыла глаза, увидела коробку смартфона на тумбе рядом. И я дозвонилась сестре. Мартина плакала в трубку, и тогда колючая боль тоски пронзила грудь. Я скучала. И если бы мне предложили вернуться в прошлое, моя сестра была бы единственной причиной согласится.
Как оказалось, плохие сны иногда ничего не значат. Ведь у Тины все было отлично. И да, скоро я стану тётей.
☆☆☆
После разговора на кухне, мы больше не поднимали эту тему. Каждое утро наш завтрак проходил вне дома, а потом мы ездили в «Баттер», что радовало, ведь семья Конселло была тем еще испытанием. Но даже когда у нас не получалось, Даниэль просил принести завтрак в комнату, а после наши тренировки проходили в сарае, как я думала. Оказалось, внутри был целый спортзал.
После Даниэль удалялся по делам, и возвращался под глубокую ночь. Каждый день заканчивался его страстными прикосновениями и поцелуями. А когда он был дома, мы не оцеплялись друг от друга. Он брал меня в душе, когда я бежала туда от него, и улыбалась как дурочка. На столе во время завтрака, и даже в спортзале в дни тренировок. Мы словно клубок огня, с каждым разом горели все больше и больше, надеясь, что будем гореть вечно. Но ни один огонь не вечен. В конце концов он всегда превращается в пепел.
Так прошёл месяц. Прошло тридцать дней и ночей. Мы мотали время, и с каждым днем я чувствовала всю бóльшую зависимость. Зависимость от наших завтраков с подколками и дразнящими прикосновениями под столом. Наших тренировок, где я могла украдкой любоваться тем, какими точными и сильными были его удары. Я, черт возьми, чувствовала зависимость от наших ночей, когда после жарких сплетений, он уходил на диван, и мы разговаривали ночами напролёт, находясь в разных постелях. Даниэль часто рассказывал различные мифы, а я постоянно его перебивала, и он кидал в меня подушки, пытаясь заткнуть. Но в конце концов затыкали меня только его губы. Мое сердце в такие моменты растекалось лужицей под ногами. И с каждым разом это вводило в тупик.
Осталось меньше двух месяцев до моего освобождения. Но несмотря на все, что творилось между нами, я уверена, что выполню условия и обрету свободу.
– Держись за рукоять крепко, – командовал Даниэль, сжимая мои пальцы на пистолете. Сердце громыхало в ушах от волнения. – Не забывай про курок, – продолжал он над ухом, распространяя мурашки по всему телу.
Одна его рука вместе со мной сжимала пистолет, целясь в тир, другая же расположилась на животе, где завязался чёртов узел возбуждения. Это был седьмой урок как стрелять. Конечно, получилось все не сразу. В первый день пуля пробила каркасные стены сарая. И все остальные четыре я попадала в тир, но казалось только случайно. Однако эти два дня я целилась почти к цели.
– Я поняла, – киваю головой и становлюсь в стойку, – Отойди, – мельком смотрю на него через плечо, и вижу самодовольную ухмылку.
Даниэль отходит, и наконец поняв, как дышать, начинаю целиться. Делаю глубокий вдох. Задерживаю дыхание, и…нажимаю на курок. Выстрел заставляет замереть. Он эхом отдаётся по всему помещению. Посмотрела на результат, и с визгом подняла руки.
– Попала! – кричала гордо.
Дэн удовлетворенно кивает, подходя и выхватывая поднявшийся ввысь пистолет.
– Оставлять тебя с оружием невозможно, – качает головой, поджимая губы, – Ты вертишь им словно игрушкой.
Но я все равно улыбаюсь. Потому что не могу иначе.
– Я попала в цель! – напоминаю ему, с гордостью ребенка дернув подбородком и скрещивая руки на груди.
Даниэль ухмыляется, прежде чем зарядить пистолет и направить его к тиру. Его тёмные глаза не отрывались от моих. Я замерла, переставая дышать. Раздался выстрел. Первый. Второй. Третий. Поворачиваю голову, и понимаю, что три выстрела попали в цель. Ровно. Это восхитило. Глаза мгновенно засверкали.
– Ты обязан научить меня этому, – воодушевленно выдаю.
Даниэль убирает пистолет в кобуру, и со всей серьёзностью отвечает:
– Для этого нужен опыт, – он подходит вплотную и притягивает за талию, прежде чем приблизиться к моим губам в грешной близости, – А для опыта – время. А…
Знала к чему он ведёт, поэтому перебила сразу:
– Времени у нас нет, – киваю с кривой улыбкой.
Ещё меньше двух месяцев, и Даниэль выдвинет свои условия. Я буду свободной после этого.
– Так ты подумал о том, что я сказала? – решаюсь поменять тему.
Всем телом упираюсь в его, и чувствую, как сильно он меня желал.
– Я сказал,