– Повтори ещё раз, – оторвавшись от моих губ, нетерпеливо прошептал Даниэль, – Повтори свое желание ещё раз, дьяволица, – он толкнул в меня кончик члена и возбужденный стон наполнил зал, как и все моё тело, до самых кончиков пальцев на ногах.
Я открыла прикрывшиеся от жгучих ощущений глаза, и дрожащим голосом ответила:
– Я хочу, чтобы ты трахнул меня в наш последний раз.
Резкий толчок сопровождается гортанным рыком Даниэля, и моим удовлетворённом вздохом, которые заглушают настойчивые губы.
– Я долго думал, Андреа, – тяжело дыша между поцелуями, выговорил Даниэль, двигаясь во мне, – И не хочу…
– Молчи, – остановила его, накрывая мужские губы пальцами, – Пожалуйста, не говори.
Это злило Даниэля. Челюсть сжалась, как и его руки на моей талии.
– Ты сносишь мою голову, чертовка, – Дэн начал входить жёстче.
Вцепилась в его руки сильнее, оставляя красные отметины своих ногтей.
– У меня будет чёртова ломка после тебя, – прерывисто выговорил Даниэль, упираясь лбом об мой.
Он смотрел прямо в глаза. Гипноз. Я чувствовала, как этот взгляд влиял на меня. Гипнотизировал. Звал в свою бездну. Заставлял задержать дыхание и поддаться его влиянию.
– Зависимость – губит, – ответила ему, задыхаясь от накрывающего тела экстаза.
Даниэль вышел и снова резким толчком наполнил меня по самое основание, заставляя выкрикнуть его имя и задрожать телу в конвульсиях. Он замер, прижимаясь носом к моей шее и опаляя кожу горячим дыханием. Закрыла глаза, все ещё цепляясь за его плечи руками, когда услышала тихие слова:
– И ты погубила меня.
Мы заснули. В объятиях друг друга, при свете полной луны. Последнее, что я услышала, это капли дождя, бьющиеся в большие окна. Сентябрь. Осень давала о себе знать.
Это был первый раз, когда я осознанно уснула рядом с ним, в его руках, в его запахе и тепле. И последний.
Наш последний раз.
☆☆☆
Когда открыла глаза, солнце выпускало первые лучи.
Осень. Я любила осень. Ее меланхоличность, дождливые порывы, оттенки коричневого и жёлтого. Жалко, что в Италии осень проходит не так ярко.
Повернулась и увидела Даниэля. Моя голова покоилась на мужском плече, как и нога, перекинутая на бедро.
Такой спокойный во сне. Уязвимый. Хотелось прикоснуться. Улыбка растянулась на губах, как и слезы, застелившие глаза.
Что же ты сотворил с моим сердцем, мерзавец с глазами чёрного моря?
Привстала на локтях и притянула к телу футболку Даниэля. Но Дэн впечатал меня обратно к себе за талию, и крепко сжал в объятиях, уткнувшись носом в мои волосы. Удивленная и растерянная, не могла пошевельнуться. Но моему предательскому телу нравилось. Оно подавалось теплу и притяжению.
– Останься, – тихо прошептал в мои волосы Даниэль.
Мое тело натянулась как струна.
– Я…
Нет. Пожалуйста, пусть он замолчит.
– Не могу, – с отчаянием вырвалось с моих губ.
– Но ты не сказала, что не хочешь, – его руки на моем животе заметно напряглись.
– Отпусти меня…пожалуйста, – и дело было совсем не в его хватке. Совершенно в другом.
– А если не хочу?
– А если этого хочу я?
Не успела опомниться, как Даниэль оказался сверху, впивая мое дрожащее от чувств тело к полу.
– Тогда скажи это, смотря мне в глаза, – заявил Дэн твердо.
Тело пробило медленный удар, после следующий. Сглотнула ком в груди. Не могла смотреть в его глаза. Не могла сказать этого, смотря ему в глаза.
– Я хочу, чтобы ты меня отпустил, – прощебетала под нос, отворачиваясь от Даниэля.
Его пальцы обхватили мой подбородок, прежде чем повернуть и заставить посмотреть на себя.
– Скажи это, смотря мне прямо в глаза, дьяволица. Прямо, – до белизны сжимая челюсть процедил Даниэль.
Нависло молчание. Я молчу. Он молчит. Между нами слишком напряжённо. Слышу лишь гулко бьющиеся сердце в груди.
Я должна поставить точку. Должна.
– Я хочу, чтобы ты меня отпустил, – четко выговорила каждое слово, и толкнула Даниэля в грудь, выбираюсь из цепких рук.
Он не сопротивлялся. Встала, натягивая его футболку и изо всех ног убегая прочь. От Даниэля, чувств и боли. Побежала по лестнице босыми ногами, не обращая внимание на ошеломлённую Инесс и Адриану с детьми.
– Что-то слу…, – пыталась влезть Инесс, но её перебил жестокий голос Даниэля:
– Ничего. Ничего не случилось.
Остановилась и обернулась около нашей комнаты. Наши взгляды встретились. Я почувствовала горячие слезы, льющееся по щекам.
– Сегодня Андреа уходит. Тебе стоит попрощаться, – Даниэль говорил это не Инесс, а мне. Смотря в мои глаза. Пуская стрелы в мою душу.
– Вы оба чертовски глупы, – раздраженно бросила Инесс и ушла.
– Несмотря на всю ситуацию, согласна с Инесс, – добавила Адриана, и унесла детей.
Даже она, черт возьми.
Даниэль поднялся ко мне и отвел взгляд, открывая дверь.
– Буду ждать тебя в машине, – он взял вещи с гардероба и молча прошел мимо меня, стоящую на пороге.
Вот и все. Это был конец.
Даниэль ждал в машине, когда я вышла. В моих руках был небольшой рюкзак с вещами. Я взяла самое необходимое, оставив больше половины дорогих вещей, которые мне купил Дэн. Солнце противилось выходить, и тучи перекрыли все. Холодный ветер заставлял ежиться до самого автомобиля. Открыла переднюю дверь, и молчаливо села, раздраженно подправляя синий шар на шее.
Даниэль даже не взглянул в мою сторону, выезжая со двора особняка. Мы ехали больше тридцати минут, по пустой лесной дороге, пока не остановились около леса. Взволновано огляделась, не понимая: зачем мы здесь?
– Пошли, – Даниэль открыл дверь и вышел.
Я последовала за ним.
– Зачем мы здесь? – бросила встревоженный взгляд в его сторону.
– Для выполнения моего условия, – усмехнулся Дэн, и взяв за руку, потянул глубже в лес.
Не сопротивляюсь, уверенная в том, что он не навредить мне. Ведь так?
Но эти мысли улетучились, когда Даниэль остановился среди елей и вытянул пистолет из кобуры. Сердце тревожно забилось в ушах.
Что он собирался делать? Убить?
Нет.
Потому что в следующую секунду, Даниэль вручил холодное оружие мне. Тяжелое и опасное. Это был пистолет, с которого я тренировалась стрелять. Он был прекрасно мне знаком.
– Зачем ты это делаешь? – нахмурилась, боясь того, что последует за моим вопросом.
Даниэль улыбнулся, и это напрягло ещё больше. Он не отвечал, пока не потянул наши руки, сплетенные на пистолете к себе, упирая дуло оружия прямо в свою грудь.
– Только выстрелив в меня, ты уйдёшь, – горло сдавило от холодного и решительного голоса, – Вот моё условие: только через мой труп.
Накрывший ужас подавила истерическая усмешка. Выдернула руку с пистолетом, крепче сжимая