— Две тысячи? — Сергей удивленно посмотрел на две купюры в своих руках, — речь шла о трех!
— Долго чесались! — рявкнул бригадир, подняв глаза, — лясы точите, курите битый час, вторая фура из-за вас на полчаса позже ушла! Время — деньги, пацан, слышал такую поговорку? — он ухмыльнулся и выдохнул дым прямо на Макарова.
— Я вообще не курю, — процедил тот.
— Да мне по х…! — отрезал бригадир, — забирай деньги, свободен, не нравится, можешь не приходить, ясно?
— Да, — Сергей зло посмотрел на него, — теперь мне все ясно…
Он убрал заработанные деньги в карман и быстрым шагом покинул каморку. На улице уже почти стемнело.
— Игнатьич, зажал, конечно, падла! — коллега по бригаде по имени Коля прислонился к стене ближайшего ангара и закурил, наверное, десятую за сегодня сигарету, — но он хоть работу находит, крысит, конечно, то по «пятихатке», то по «косарю» с рыла, но ведь не предъявишь, да и крыша у него… зря ты бычку врубил! — он выразительно посмотрел на Макарова.
— Непорядочно это, — проговорил Сергей.
— Он же тебе ясно ответил, ему по х…! — Коля расхохотался, — порядочно, непорядочно, кого это теперь колышет, главное, барыш свой срубить! Ты парень здоровый, но молодой еще, жизни не видел! Каждый крутится, как умеет! Игнатьич по косарю зажал, есть маза. Нас четыре хлопца трудилось, вот ему «четверка» сверху и упала. А это, брат, при хорошем раскладе, тридцатка с х…м в месяц набегает! Вот и считай. И класть всем на твою порядочность, братан, так-то! — Коля цокнул зыком и выдохнул дым в вечернюю мглу.
— Вот поэтому и живут люди так, — пробурчал Сергей.
— О, брат, поплыл ты! — Коля хлопнул Сергея по плечу, — ты мне еще за политику задвинь! Не, брат, так дело не пойдет! Мой тебе совет: работай спокойно, если бабла малясь срубить хочешь, да на Игнатьича больше не дергайся, а то мало ли что. Все так делают, кто может. Все себе долю гребут, это в порядке вещей. А кто не может, тот вот, как мы, горбатится! — Кол сделал жест рукой в сторону площадки, где они сегодня загружали фуры, — ладно, не загоняйся! Погнали лучше вон, в пельменную, по «беленькой» накатим, да расслабимся!
— Не пью, — отрезал Макаров.
— Спортсмен, — хмыкнул Коля, — ничего брат, запьешь еще. И закуришь. Жизнь она длинная. И непростая.
— Да, спасибо, я уже заметил, — кивнул Макаров, — ладно, удачи, пойду я.
— И тебе не хворать, — кивнул Коля, потянув из пачки вторую сигарету.
Макаров медленно побрел в сторону дома. Спина ныла. Работой здесь нагружали непомерно. Завтра будет болеть. Сильно болеть. Особенно на тренировке. Надо будет не подавать виду. И терпеть. Терпеть.
***
— Я в универе две недели, а уже второй раз бухаю! — задумчиво произнес Петровский, держа в руке рокс с виски, который заказал Соболев.
— Привыкай к студенческой жизни, — Андрей улыбнулся, — такая вот она. Запойная! Ну, давай что ли!
Они выпили. На некоторое время повисло молчание. Играла музыка. Симпатичная официантка принесла фруктовую нарезку.
— Спасибо, Оль! — Соболев улыбнулся. Похоже, он был здесь частым гостем и всех знал. По крайней мере, с мужской половиной персонала он здоровался за руку, а с женской кокетничал и весело болтал на отвлеченные темы.
— Пожалуйста! — официантка Ольга улыбнулась в ответ и удалилась.
— Ну, так что? — нетерпеливо спросил Петровский, — поговорим уже о сыре?
— О каком сыре? — не понял Соболев, — ах, да! Сыр, мышеловки, инфляция! Хорошая фраза, мне понравилась! Обязательно поговорим! — пообещал он, — и обещаю, что отвечу сегодня на все твои вопросы. Но вечер длинный, ты ведь сам сказал, что не торопишься, правда? Ответишь сначала на пару моих?
— Ну, если только…
— Ничего интимного, упаси боже! — Соболев примиряюще поднял руку.
— Давай попробуем, — Петровский взял графин и принялся разливать, — спрашивай.
— Ты ответил им, — Соболев в упор уставился на него и начал после небольшой паузы, — не отступил, дал отпор. Не страшно было?
Понять, о чем именно шла речь, труда не составляло.
— Было, — сознался Петровский. Смысла врать он не видел, — поначалу было. Но это нормально, так всегда бывает. Бояться не стыдно, стыдно убегать. А по ситуации, главное, начать, а дальше само пойдет. Я думаю, ты сам понимаешь, что в том случае нельзя было поступить иначе. Дашь слабину, сядут на шею…
— Ну да, понимаю, — Соболев помусолил в руке сигарету, — но самое главное: почему именно ты взял инициативу в свои руки?
— А что, взял бы кто-то другой? — Петровский криво ухмыльнулся.
— Ты не мог знать наверняка, — парировал Андрей.
— Вот именно, не мог, — Петровский отхлебнул немного виски и посмотрел собеседнику в глаза, — и проверять это было слишком чревато! Большинство людей по своей природе овцы, к сожалению. В этом стаде может найтись пара-тройка достойных волков, которые прикроют спину в случае чего, как собственно и произошло. Но даже этих волков кто-то должен возглавить, направить. Это самое сложное, поэтому даже достаточно смелый человек не всегда возьмет на себя инициативу. Вот тебе и ответ.
— А ты, значит, тот самый альфа? — Андрей улыбнулся.
— Время покажет, — ответил Петровский, — уж точно не овца. Давай! — они снова выпили.
— Это мне знакомо, — задумчиво проговорил Соболев, — принцип джунглей. Сильный, жесткий, не во всем правильный, но имеющий право на существование. Думаю, свои коррективы ты еще внесешь.
— Это вряд ли, — уверенно ответил Петровский.
— Поживем — увидим, — Соболев снова не стал спорить, — позволь еще один вопрос?
— Валяй, — разрешил Петровский.
— Ты решил одну проблему, но тем самым создал другую, еще большую, — начал Андрей, — как собирался решать ее, у тебя ведь был какой-то план? Ну, если убрать из всей этой истории меня?
— Предложил бы денег, других вариантов не вижу, — Петровский пожал плечами.
— А у тебя есть такие деньги? — улыбнулся Андрей.
— Достать деньги можно всегда, если есть руки, ноги и голова, это дело третье, — ответил Петровский, — надо было решать вопрос там, на месте. По-моему, это единственный выход, нет?
— Смело, — оценил Соболев, — но, увы, он бы тебя просто послал…
— Почему? — удивленно спросил Петровский, — ему что, не нужны деньги?
— Очень нужны, — Андрей не переставал улыбаться, — но не от тебя.
— Не понял, — резко заявил Петровский, — можно с этого момента поподробнее?!
— Понимаешь, своя этика и свои правила есть во всем, — объяснил Соболев, — как ни забавно, но и в коррупции тоже. Ты не можешь просто так прийти, к кому вздумается, дать денег и решить какой угодно вопрос. Тебя пошлют к чертовой матери и будут правы…
— Но почему? — недоумевал Петровский, — если я знаю, что кто-то берет деньги! Логично предположить, что знают все остальные, правильно? Зачем корчить из себя святого, если