Мои глазки округляются. Как это? За мной надо нырять? В воду?
Бабушка смеётся, откладывает раскраску на стол, меня на колени сажает, поправляет волосы и целует в висок.
– Ты будешь взрослой и обязательно вспомнишь мои слова, поймёшь о чём я. Ну, что ты ещё нарисовала? Давай, показывай!
Спрыгиваю и бегу к портфелю с зайчиком, там целая коллекция. Всё сейчас покажу!!!
От горечи по щеке слеза катится. Бабушка как будто бы знала, что спустя время вспомню эти слова и буду горько сожалеть.
Секс не та тема, которую мы обсуждали в родительском доме. Мама в этом плане очень консервативна. Если мужчина, то один и в браке, а бабушка… она её воспитывала одна. Там тоже самое. Последние годы она встречала меня словами:
– Ритка! Никакой беременности! Жизнь себе и матери сломаешь!!!
Я кивала, успокаивала, улыбалась.
В реальности же, мне так хотелось попробовать! Все подруги наперебой рассказывали, как это круто, как классно. А я ещё девственница. Было обидно. И страшно было. Втрое даже больше.
Андрей был у меня первым, я верила, что единственным останется. Он так говорил красиво, всю жизнь нашу счастливую описал. Я себя женой видела, я себя с ним видела!
Мой первый опыт был так себе. Жутко больно, много крови и моих слёз. Стыда хоть отбавляй… Так много его было, что я не представляю как пережила это. И как ещё раз решилась попробовать. Во второй раз было и правда лучше, ни так больно.
Смешно. В мир секса я пошла вопреки. Сама предложила. Сама сказала. Мы на вечеринке были, там все выпили и девчонки болтали о всяком, я наслушалась и вдруг решила, что тоже надо. Все занимаются сексом, а я нет. Подошла к нему и сказала, что хочу сейчас. Он меня к себе привёл. Раздел, потрогал, разделся сам и лёг сверху и дальше я пожалела, что не выпила больше, что в общем зареклась.
Как там описывается? Вставил член и всё, ты не девственница… если бы так просто. Он не смог, ни первый раз, ни второй, на третий я ревела и хотела закончить всё это. Уговорил.
– Ща всё будет.
– Андрюш, я не могу больше. Давай потом попробуем.
– Не, ща всё будет.
Зажмурилась, напряглась вся… И… Пальцы так вогнал, что тело прострелило, я заорала, он рот зажал, подвигал ими как-то по кругу словно шире делая, убедился, что всё и вот тогда уже вставил.
Он двигался, а я руками лицо закрыла.
Потом, когда кончил поцелуи были, извинения, он сказал, что так бывает, что потом всё хорошо будет, просто это первый раз. Ну, кто же виноват, что я дотерпела почти до седых волос. Девки то трахаются с ранних лет, а я старая уже… вот и нарастила там себе броню.
Слушала и кивала. Откуда мне было знать, так это или нет. Самым опытным в этом плане был он. Я доверяла и даже выдохнула, что всё. Больше такого не будет. Я верила, что потом будет лучше… В интернете у всех разные истории… у меня вот так.
Андрея я любила, и моя девственность была отдана тому, кого люблю, а вот Игнат… Он просто снял меня в клубе и трахал. Трижды трахнул. Было хорошо, но это не отменяет факта падения. Я просто шлюха…
Отрываю себя от подоконника. Смахиваю паутину попутно, уборка тут не помешает.
В шкафу мы оставили некоторые вещи, не смогли выбросить. Переоделась, убирая как можно дальше то, в чём была вчера. Прохладный душ, огромный халат, подвязанный со всех сторон, босые ноги шлёпают по полу и тишина в коммуналке. Всё ещё ни души.
С меня потоками стекает. Волосы мокрые, туш смывала хозяйственным мылом, больше у нас нет ничего. Придётся покупать. Но, мне так плохо сейчас, что я не чувствую запаха. Я даже похмелья не ощущаю. Будто бы на поле боя побывала. Выпотрошена. Стадия принятия ещё не наступила.
– Рита! Почему ты не берёшь трубку? – кричит нама.
– Мам, всё хорошо, я у бабушки, – спокойно отвечаю и откладываю в сторону грязную половую тряпку.
Самый лучший способ выйти из коматоза, просто занять руки. Уборка всегда спасала. Хочу, чтобы спасла и сейчас.
– Ты что, с ума сошла? Да я тут места себе не нахожу! Сначала не брала трубку, потом вовсе "Абонент недоступен"! Ты вообще о матери подумала? Подружка твоя с самого утра звонит. Что случилось? Почему не отвечаешь? Я не знала, что делать, у меня сердце на грани. Рита! Мне плохо!
Кидаюсь успокаивать, извиняться и заверять, что так больше не будет. Сердце грохочет. Я вру на каждом слове. Рассказываю, что в коммуналку поехала, что уснула, проснулась и за уборку принялась. Мешаю правду и ложь как кисель.
Мама обижается, высказывает мне, всё терплю. Сильнее тру пол и слушаю. Всё слушаю. Я виновата. Заставила её переживать. Хреновая дочь. Ещё более хреновая чем она может представить. Страшно предположить, если правду узнает.
Обида вспыхивает и гаснет, а разговор плавно перетекает на что-то житейское. Работа, начальство, про то, как они с подружками ходили в кино и про Ольгу Семёновну… Это вырывается неожиданно и для меня, и для неё. Мама замолкает. Так и не договорив предложения.
Кровь ударяет в голову. Сажусь на колени, деревянный пол больно врезается в кожу.
– И что она говорила? – спокойно спрашиваю.
– Да так, о всякой ерунде! – отмахивается.
– Скажи, – настаиваю.
Мама выдыхает тяжело. Она уже пожалела, что сболтнула про мать моего бывшего парня.
– Ты же её знаешь! Всё сынка своего восхваляла, говорила, какой он молодец, что поступил на бюджет. Кажется, практику в частной клинике ему выбили! Весь такой идеальный говнюк.
Глаза зажмуриваю. С Ольгой Семёновной у них были достаточно приемлемые отношения. Мы встречались, они знали. Да и в общем друг друга давно знали. Андрей живёт в одном квартале от меня. Всё рядом. Одна школа на двоих, одни знакомые.
Она хорошая, никогда в глаза мне плохого ничего не сказала. Моя мама Андрею тоже. Но… я была готова стараться, чтобы она меня любила, я же снохой планировала стать. Не сложилось. Тяжело на сердце становится. Вспоминается как я говорила, что люблю его до смерти, что он у меня один такой хороший и одним останется. Не долго мои обещания продержались.
– Ясно.
Запихиваю эмоции на самое дно. Сковырнули рану ещё раз, и она заболела с утроенной силой.
Мы друг другу никто, он имеет права спать с кем хочет, я