Слуг по пути мы не встретили, что уже наводило на мысли. Либо крыло с темницей закрытое, куда пускают только проверенных временем работников, либо их всех вывели, что опять же складывалось с реакцией надзирателя темницы.
А вот гвардия была. Патрулировали коридор три бойца и еще часть дежурила у дверей помещений. Все воин были закованы в глухие латы тёмно-золотых цветов. Прочные, из хорошей стали, что сразу бросилось в глаза. Нагрудные пластины гвардейцев отполированы до зеркального блеска, их украшал выгравированный узор герба Российской Империи — двуглавого орла с жезлом и мечом в лапах. Наплечники массивные, с резными пластинами, перекрывающими друг друга, будто чешуя. На руках — наручи с гравировкой, а на ногах — закрытые поножи, переходящие в сапоги из толстой кожи с металлическими вставками. Под латами виднелся плотный, облегающий камзол из тёмной ткани, явно подбитый подкладкой для удобства. Стандартный набор тяжёлого пехотинца.
Хорошая работа. В разы лучше, чем я видел в лавке Долгоруковых в Екатеринбурге. Но минус, как по мне в том, что эта броня широконаправленный стандарт, достигший предела. Массовое производство, раз каждый из гвардейцев носил одни и те же зачарования. Никакой индивидуальности, что с одной стороны даёт понимание строгой дисциплины и отчасти даже хорошо, но с другой — урезает потенциал того или иного бойца.
— Слышал ты пообщался с младшим Долгоруковым в их лавке, куда он приезжал с проверкой, — Кутузов заметил мой интерес к доспехам, дружеским тоном начав беседу. — Как тебе их работы?
— Практически весь товар там был полным дерьмом, — повёл я плечом, а мужик хмыкнул, но продолжил слушать. — Один полуторник был хорош, но не каждый с ним сможет обращаться.
То, что он знает о моём визите в лавку рода оружейников я решил не приплетать. Уже и так понятно, что СБ-шники восстановили всю картину моих передвижений за последние дни. Рабочая схема, сам так делал.
— Любишь кузнечное ремесло? — продолжил расспрос Кутузов. Втирается в доверие? Или прозаичный интерес?
— Воин, который покупает своё оружие и доспехи у торгашей, не разбираясь в тонкостях — плохой воин.
— Хорошо сказано, — хохотнул он. — Но ты не ответил на вопрос.
— Я люблю эффективность, а понимание кузнечного ремесла даёт достичь её максимума.
Кутузов покачал головой, никак не комментируя эти слова, но судя по взгляду он остался доволен. Я же понял, что нет, это не прозаичный интерес. Он изучал меня, что не мешало мне делать то же самое:
— Что за артефакт применил Краснов и какую дрянь мне вкололи после его активации?
— Про артефакт сказать не смогу, Виктор, уж извини, — повёл он подбородком. — А вот «дрянь», как ты выразился, называется Сывороткой Имаго. Китайцы придумали, а мы создали аналог.
Кто такие китайцы я знал. Жители этого континента на границе с Российской Империей и Зоной. Внешне они чем-то походили на кочевников Степей Рамарина, но архитектура и их культура слишком отличались. Во всяком случае так говорил тырнет.
— Что с моими личными вещами? — продолжил я наше общее прощупывание.
— Тебе их вернут, но позже. Сначала, как я и сказал, тебе нужно переговорить с её величеством.
Я кивнул. Значит, не пленный и варианты манёвров есть. Что ж, будем дальше отталкиваться от поступающих вводных.
То, что мы с Кутузовым перешли в другое крыло дворца стало понятно спустя минут пять. Сменились коридоры, добавилось красок и богатств. Показались редкие слуги, шустро исчезающие при нашем приближении.
Наконец путь закончился там, где стояло четверо гвардейцев на страже двухстворчатых дверей из белой породы древесины. Заметив Кутузова, они расступились и вытянулись. Архимаг коротко им кивнул, а я чувствовал на себе внимательный взгляд из-под забрал шлемов.
Деликатно постучавшись в двери, Кутузов дождался мелодичного «Войдите!» и открыл их. Он зашёл первым, но сразу же ретировался к ближайшей стене, привалился к ней и, сведя крестом руки на груди, сделал вид, будто он статуя.
Я зашёл вслед за ним — двери за моей спиной закрылись усилиями одного из гвардейцев — и стал осматриваться.
Покои императрицы, а это, скорее всего, именно они, были наполнены светом. Высокие окна занавешены шёлком, лучи солнца проникали внутрь, освещая пространство. Потолок украшала роспись с изображением облаков на голубом небе. У правой стены комнаты стояла кровать с высоким изголовьем и балдахином. Рядом находились резные тумбы с позолоченной отделкой, на которых стояла пара хрустальных ламп и всякая хрень в виде статуэток. Вдоль одной из стен тянулись шкафы и комоды из светлого дерева с узорами. В нишах стояли вазы, наполненные цветами, а на столиках лежали стопки книг. В воздухе чувствовался аромат зелени, доносившийся из-за приоткрытого окна. В углу находился небольшой столик с зеркалом.
Женщине, на которую я сейчас смотрел, не дашь больше тридцати пяти — сорока. Белое воздушное платье ей шло, чёрные шелковистые волосы спадали на плечи и достойную грудь, на голове покоилась серебристая диадема.
Чинно восседая на кожаном кресле, два собрата которых располагались вокруг маленького круглого столика, она держала в руках книгу, читая её сквозь небольшие круглые очки. На самом столе стоял золотистый поднос, исходящий паром фарфоровый чайник и три расписные закорючками чашки.
Воцарилась тишина, Кутузов не отсвечивал, а императрица продолжала читать. Я же спокойно стоял, оценивал убранство её покоев, варианты возможного отхода — один из которых, то самое окно — и настраивался на течение энергии. Стоит признать, родственница Потёмкиных сильна. На уровне Кутузова, но чуть послабее. Направленность явно связана с целительством, виднелись в её ауре характерные всполохи светло-зелёной энергии.
— Александр Петрович, мне кажется, или Краснов и его подчинённые были не слишком обходительны с моим племянником? — сухо поинтересовалась она, перевернув страницу книги.
— Вы же знаете их, ваше величество, — хмыкнул в бороду Кутузов. — Приказы они выполняют в точности, но могут немного перестараться.
О чём речь и так понятно. Одежда моя была грязной, а с нижней губы отслаивалась корка засохшей крови, да и мимолетный взгляд в сторону столика с зеркалом подтверждал, что мне бы умыться.
Но к чему императрица начала разговор так? Хочет сразу показать, что недовольна работой своих спецслужб и находится на моей стороне? Мол забота за племянника и всё такое?
Екатерина кивнула, закрыла книгу и положила её на столик, после чего сняла очки, подняла взгляд и посмотрела на меня. В чертах её лица прослеживалось сходство со Светой, но слишком мимолётное. Но