Красные губы, зеленые глаза, черные брови.
Это было женское лицо.
– Кукла? – спросила Диана, заглядывая Старому через плечо.
– Похоже на то. – Густав опустил осколок в карман куртки, потом встал и осторожно сунул скорпиона в другой карман.
– Но ведь у Чаня не было детей. По крайней мере, мы о них не слыхали, – заметил я. – Зачем ему понадобилась китайская кукла?
– И зачем кому‑то понадобилось ее разбивать? – добавила Диана.
Брат задумчиво зашаркал обратно в спальню.
– Когда найдете ответы, скажите мне, ладно? Видит бог, вопросов мне уже хватит.
– Даже «что дальше»? – уточнил я, когда мы с Дианой направились за ним.
– В смысле «что дальше»? – Старый опустился на четвереньки и продолжил играть в ищейку. – Дальше будем снова искать улики, вот что.
– Какие‑то конкретные улики? – спросила Диана. – Я к тому, что лучше ведь не тратить время на определение размера обуви доктора Чаня или изучение помета в птичьей клетке, если в том нет необходимости, а?
Я ожидал, что Густав выдаст что‑нибудь вроде: «Не могу описать то, чего не видел». Однако он удостоил даму того, чего часто лишает меня: прямого ответа.
– Мы ищем кольчужный жилет, дерринджер, очки, осколки фарфора, пятна крови, черную птицу и все, что похоже на улики.
На лице Дианы отразилось чувство глубокого удовлетворения.
– Благодарю.
Брат продолжил подметать пол усами.
– Давайте посмотрим, – задумчиво проговорила Диана, приложив пальчик к нижней губе. – С очками все ясно: когда мы увидели тело, очков у Чаня не было. Вам интересно, зачем кто‑то их забрал. То же самое с кольчугой и дерринджером. Почему их здесь нет? Если только… можно сделать дедуктивный вывод?
– А если я не разрешу, это вас остановит? – буркнул Старый, ненадолго отвлекшись на таинственный маленький предмет, который оказался дохлым тараканом.
– Пожалуй, что нет.
Густав отшвырнул трупик в сторону.
– Тогда впредь и не спрашивайте.
– Ну хорошо. Возможно, убийца забрал жилет и пистолет, поскольку хотел скрыть, что Чань опасался за свою жизнь.
– Сомневаюсь, что это был большой секрет в Чайна-тауне. – Я снял канотье и провел ладонью по волосам. – Ну, знаете… особенно если учесть, что док продырявил кое-кому шляпу.
– Конечно. – Диана разочарованно опустила руки. – Но остальное… осколки фарфора, кровь… – Она сделала глубокий вдох и выпрямила спину. – Попробую еще раз.
Густав обреченно вздохнул – и развернулся лицом к ней, не вставая с пола.
– Вас явно не остановить.
– Точно, – согласилась Диана. – Итак. Вы сказали, что надо искать осколки фарфора. Значит, вы думаете, что куклу могли разбить здесь. А Махони вы сказали, что нашли в волосах у Чаня глиняную крошку. А может, это была вовсе и не глина. Может, это были мелкие осколки фарфора. Тогда понятно, почему вы велели нам искать кровь.
– А мне непонятно, – заявил я.
– Она сделала вывод, что убийца шарахнул дока куклой, – подсказал Старый.
– Что объясняет и рубашку Чаня. Осматривая тело, вы сказали, что она вылезла из штанов. – Диана вытянула руки над головой: – Потому что Чаня волокли к постели.
– А очки? – На сей раз Густав посмотрел леди прямо в глаза.
Она слегка изогнула губы в намеке на улыбку.
– Слетели, когда Чаня ударили по затылку. Если они разбились, убийце пришлось и их спрятать. Чтобы никто не догадался о нападении, совершенном на доктора.
– Эй, вы двое, подождите немного, – вставил я. – По-вашему, дока Чаня убили китайской куклой?
Диана покачала головой:
– Нет. Куклой его только оглушили. А умер он от газа.
– Ну что ж, поздравляю, мисс Корвус. – В голосе Старого сквозь сарказм, как солнце сквозь тучи, пробивалось уважение. – Теперь вы знаете примерно столько же, сколько и я. Что не так уж много, если сравнить с… – Он замолк, и взгляд у него стал отсутствующим.
– Густав? Густав! – не добившись ответа, Диана повернулась ко мне: – Что с ним такое?
– А, ничего особенного, обычное дело. Надо только не забывать время от времени поить его, и рано или поздно он…
Старый раздраженно махнул на нас рукой:
– Ш-ш-ш.
Поначалу я решил, что мы с Дианой мешаем ему размышлять.
Но брата привела в оцепенение вовсе не внезапно пришедшая мысль. Это был звук. И через пару секунд полной тишины услышал его и я.
Шаги. Внизу.
В дом вошел кто‑то еще.
Глава тринадцатая
Стесненные обстоятельства, или Нас загоняют в угол – в буквальном смысле
Густав, Диана и я на цыпочках бросились в кухоньку. А оттуда оставался только один путь к отступлению, и мы все втроем втиснулись в сортир, где мне было тесно даже в обществе единственного скорпиона в мусорном ведре.
Впрочем, я бы вовсе и не возражал против тесноты, достанься мне более удачное место. Но пришлось стоять, прижавшись спиной к двери, в то время как Старый взгромоздился на унитаз, а Диана уселась к нему на колени. Несмотря на полнейшую темноту, мне казалось, что я вижу слабое красноватое свечение там, где должно было находиться лицо брата.
– Неужели Махони и Вонг вернулись? – еле слышно спросила Диана.
Я подался вперед на голос, пока не ощутил на щеке ее дыхание.
– Если так, – прошептал я, – молитесь, чтобы никому из них не захотелось отлить.
Густав шикнул на меня.
– Я просто говорю, что им достаточно лишь увидеть… ох, дерьмо.
– Что? – спросила Диана.
– Я оставил Зеленщика на столе.
Брат снова шикнул, на этот раз ткнув меня кулаком. Думаю, он целился мне в руку, но из-за отсутствия света и моей скрюченной позы попал сверху в плечо, прямо в твердую кость.
Мы с братом хором ойкнули, и на сей раз шикнула уже Диана.
– Нас выдаст дурацкая капуста, – буркнул Старый.
Но тут нас снова призвали к тишине, и на сей раз призыв подействовал, поскольку выражался в скрипе половых досок.
Доски скрипнули еще раз, еще и еще, все ближе и ближе. Я попытался вслушаться тем способом, каким Холмс и мой братец смотрят: не только ушами, но и мозгами, уж какие есть.
Шаги не перекрывались, один медленный скрип следовал за другим. Значит, идет один человек, сам по себе. Причем идет осторожно, а не так, будто у себя дома. Следовательно, это не Вонг, не Махони и не другой полицейский. Казалось, за дверью крался кто‑то маленький и пронырливый. Кто бы это ни был, он, как и мы, пробрался в дом тайком, сообразил я.
И скоро я убедился, что правильно догадался, поскольку подозрительный тип заговорил.
– Хок Гап, – раздался слабый и хриплый голос.
Слабый, хриплый и знакомый.
Он принадлежал бородатому старику, с которым накануне пререкался