И Гюрза прописала Кабану девять щелбанов. Первые три оказались слабенькими, но она быстро наловчилась, так что к концу процедуры на лбу у проигравшего красовалась багровая блямба. Кабан не на шутку расстроился и надув губы, демонстративно повернулся к товарищам спиной. А Гюрза наоборот повеселела и была крайне довольна собой.
— Вы прямо как дети малые, — презрительно хмыкнул Пятак. — У вас что там, на Земле все такие?
— У нас все разные, — огрызнулся Луцык.
— Мальчики, не ссорьтесь, — блаженно потягиваясь, сказала Джей. — Лучше полюбуйтесь, какая погода!
— Я бы все отдала, чтобы вернуться назад, в промозглую Москву, — проворчала Гюрза.
— К сожалению, это невозможно. Мы здесь надолго застряли, если не навсегда…
После небольшой паузы Луцык сказал:
— Вы знаете, а я в детстве часто мечтал о том, чтобы очутиться на необитаемом острове. Особенно, когда шел домой после школы с полным портфелем двоек.
— Можешь порадоваться! Твои мечты сбылись! — хихикнула Джей.
— Не-а. Карфаген — не остров и вполне себе обитаем. А я мечтал, чтобы все было как в книжке про Робинзона Крузо. Тропический остров, где нет ни души. Только я и природа.
— А как же Пятница?
— На Пятницу я, так и быть, согласен, но с одним условием. Пятница должна была девушкой.
— Смотри, какой важный курица! Нет уж, все должно быть по канону. Если ты Робинзон, то твой Пятница будет мужчиной. И каннибалом.
— Пятница не был каннибалом! — возмутился мечтатель.
— Еще как был! — коварно захохотала Джей. — Он предлагал Робинзону съесть убитых им людей. Пришлось герою убеждать обретенного друга в том, что такие гастрономические пристрастия неправильны.
— Нет, с каннибалом я отказываюсь дружить.
— Но ведь у Крузо получилось его перевоспитать, и у тебя получится.
— Джей, педагогика — не мой конек.
— Кстати, а еще есть продолжение книги про Робинзона Крузо.
— Какой-то новодел?
— Нет, тоже Дефо написал.
— В первый раз слышу.
— Называется «Дальнейшие приключения Робинзона Крузо». Там уже сильно постаревший, но не растерявший дух авантюризма, Робинзон отправляется в кругосветное путешествие. Посещает свой родной остров, Африку, Индию, Китай, Россию. И всю дорогу ворчит и ругается. Все ему не так, все не эдак. Матросня — сплошь предатели и негодяи, китайцы — дикари, московиты — ленивые язычники. Один он в белом. Ты почитай, интересно.
— Спасибо, воздержусь, пожалуй. Мне твоего пересказа хватило.
Толчок представлял собой обычную полянку, поросшую жухлым кустарником.
Когда они приехали, там уже находились люди.
Два долговязых мужика с хмурыми лицами, прибывшие на уазике. Один в черной робе, другой в зеленой. Урка и раб.
Две девушки и парень в длинных сероватых туниках, подпоясанных разноцветными кушаками. Их также доставила повозка, запряженная ослом.
Зачуханный мужчинка в кожаной куртке и широких штанах с карманами по бокам. За спиной у него был армейский брезентовый рюкзак. Наверное, пехом пришкандыбал.
— В черном и зеленом — алькатрасовцы, будьте с ними поосторожней. Лучше вообще не разговаривайте. А девицы с парнем — дарьянцы, — объяснил Пятак.
— Это те, кто волшебнице Дарьяне поклоняются? — спросила Джей.
— Они самые. Хреновы язычники.
— Не любишь ты их…
— Не люблю.
— А почему?
— Есть причины.
— С ними-то можно общаться? — спросил Луцык.
— Лично я воздерживаюсь. А вы — как хотите, — равнодушно сказал Пятак.
— А что за чувак в кожанке?
— А это Левша.
— Мастер на все руки?
— Он самый. Вот с ним можете смело разговаривать.
— А как насчет обеспечения нашей безопасности? — поинтересовался Кабан, он не мог долго таить обиды и постарался забыть свой позор.
Пятак вынул из-за пояса пистолет.
— Вау! Круто! Это же Вальтер ППК! — оживился Кабан.
— Разбираешься в оружии? — спросил Пятак.
— В кино видел. Это же любимый пистолет Джеймса Бонда. Агента 007.
— Это еще кто такой?
— Самый бесстрашный, самый обворожительный, самый стильный и самый бессмертный сотрудник британской разведки.
— Может, все-таки возьмем пару топориков? — вмешался Луцык, кивнув на повозку, в которой лежало холодное оружие.
— Да не бойся ты. Если что, отобьемся, — с деловитой ленцой протянул Пятак.
— Всем здрасьте, — поприветствовал присутствующих Пятак.
Те молча кивнули в ответ. Он поинтересовался, не видел ли кто-нибудь грузовик с шестью коммунарами на борту. Все отрицательно помотали головой.
К Пятаку подошел Левша, они обменялись рукопожатием. Лицо мастера было покрыто оспинами, а на носу краснел огромный прыщ, глаза сияли нездоровым блеском.
— Ну как дела, Пятак? — спросил он замогильным голосом.
— Пока не родила. Сам-то как?
— Живу потихоньку.
— Ох, и разит от тебя. Поди недели две уже синячишь?
— Ну что ты такое говоришь!
— А сколько?
— Неделю. Вернее, неделю и один день.
— Не бережешь ты себя, Левша!
— Так я познаю мир. Кстати, у тебя не найдется немного самогонки?
— А чем расплачиваться будешь?
Левша снял рюкзак, вытащил оттуда какую-то ржавую хреновину и протянул ее Пятаку. Тот повертел железяку в руках и оценил:
— Пол-литра.
— Издеваешься? — напрягся собеседник.
— Ну не хочешь как хочешь…
— Ну и жучара же ты, Пятак!
— Что поделать, время такое… Так чего, по рукам?
— Лады, — вздохнул Левша.
Пятак сгонял к телеге, налил из бурдюка самогона в глиняную бутылку, заткнул ее скрученной тряпицей и вручил Левше:
— Пей на здоровье!
Тот немедленно откупорил сосуд, сделал мощный глоток, задержал дыхание, смачно сплюнул и довольно улыбнулся.
— Луженая глотка у тебя, Левша! Там же больше пятидесяти градусов!
— Этим даром наградил меня Карфаген! На Земле у меня язва желудка была, врачи строго настрого бухать запретили. А тут могу пить и жрать что вздумается и в любых количествах, хоть бы хны.
Пока эти двое болтали, Джей подошла к дарьянцам. Девушки были как на подбор писаные красавицы. Молодые, высокие, голубоглазые, с длинными до попы косами. Да и юноша выглядел впечатляюще: широкоплечий, мускулистый, с белозубой улыбкой какого-нибудь голливудского актера. На поясе у парня висела кожаная кобура с пистолетом.
Произошло знакомство. Они назвали свои имена: Лада, Веста и Оскар. Джей непроизвольно хихикнула:
— Это что, шутка такая?
— О чем вы? — поинтересовалась одна из девушек.
— Вас реально зовут Лада и Веста?
— Да. А что тут такого?
Она сообразила, что скорее всего эти девочки родились на Карфагене и ничего не знают о «легенде» российского автопрома. Джей стало неудобно за свое поведение и она, на ходу что-то придумав в качестве объяснения, перекинулась несколькими общими фразами с новыми знакомыми, после чего отошла.
К своим Джей вернулась, уже не сдерживая улыбки:
— Прикиньте, этих двух девчуль зовут Лада и Веста.
Луцык прыснул в кулак:
— А пацана как кличут? ЗИЛ?
— Жигуль!
— Что, правда⁈
— Нет, прикалываюсь. Его зовут Оскар.
— А когда прибудет автолавка? — напомнил о деле Кабан.
Пятак оттянул рукав и