Кабан оценил анекдот скупым смешком. Гюрза и Пятак никак не отреагировали. А Джей сказала:
— Неплохо. Но на твоем месте, я бы поработала над репертуаром.
— Я тебя услышал, — кивнул он и продолжил расспрашивать коммунара: — А что ты еще знаешь про фирмачей?
— Ничего. Никому не известно, кто они и откуда берут товар. А сами фирмачи ничего не рассказывают. Раз в месяц их автолавка приезжает в одно и то же время в условленное место, там они и торгуют. Мы называем это место толчком. Туда же приезжают урки и дарьянцы.
На всю столовую зазвучала хоровая поздравительная песня для именинницы:
— С днем рожденья тебя! С днем рожденья тебя! С днем рождения, Вера, поздравляем тебя!
Дядя Франк и две его помощницы поставили на каждый стол тарелку с бисквитами. Председатель вручил новорожденной подарок: серп, перевязанный красной ленточкой.
Бисквит оказался потрясающей вкуснятиной.
А вот Гюрза от десерта отказалась, сославшись на свою принадлежность к веганам.
— Вижу, тут совсем не принято делать салаты, — вздохнула она.
— Потому что никто не любит салаты, — фыркнул Кабан.
— А «никто» — это ты? — с презрением глянула на его фигуру Гюрза. — По тебе заметно, что ты предпочитаешь сладкое, жирное и мясное.
— У меня просто широкая кость.
— Тебе бы не помешало стать веганом. Сбросишь лишний вес, чувствовать себя будешь отлично.
— Я и так себя прекрасно чувствую. А между прочим, ты ела недавно вяленое мясо. Ну, то что мы нашли у водилы. Я сам видел!
— А что, мне надо было с голода умереть?
— Нет, зачем? Я как раз к тому, что разные бывают ситуации.
— А вот ты прислушайся к тому, что тебе говорят. Как только станешь веганом, сразу похудеешь.
— А с чего ты взяла, что я хочу похудеть?
— Все хотят быть стройными.
— А вот я не хочу!
— Не обманывай себя…
— Так, прекращаем бодишейминг! — вмешалась Джей.
— Я просто высказала свое мнение. Разве нельзя? — обиделась Гюрза.
— А вот если, допустим, будет такая ситуация, — обратился Луцык к противнице убийства животных. — Перед казнью тебе на выбор предложат стейк или салат. Что выберешь?
— Салат, — немедленно ответила Гюрза.
— Врешь!
— Нет.
— А вот и да!
— А вот и нет!
— Так, все! Прекратите собачиться! — Джей грозно стукнула кулаком по столу. — Когда я ем, я глух и нем! Забыли, что ли?
Все замолчали и продолжили трапезу.
К их столу подошел Лаптев, шепнул что-то сочинителю на ухо и сунул ему в карман какой-то сверток.
— Новые труселя? — догадалась Джей.
— Они самые, — ответил Луцык.
— Покажи хоть. Похвастайся обновкой.
— Позже. Если будешь себя хорошо вести.
— Ну ради такого буду просто паинькой.
Самый быстрый в Маяковке ослик по кличке Скороход выглядел, мягко говоря, странно. Он был весь покрыт длинной коричневой шерстью, свисающей до самой земли, и напоминал ожившую мочалку.
— Какой-то осел-растаман, — охарактеризовал Кабан. — Дреды длиннее, чем у Децла.
— Как бы хорошо он смотрелся на обложке какой-нибудь регги-группы, — ухмыльнулся Луцык. — Пятак, а это точно самый быстроногий осел?
— Он самый, — подтвердил коммунар.
— Что-то выглядит он как-то непрезентабельно.
— Зато бегает шустро и очень выносливый.
— А другие ослы почему выглядят по-другому?
— А я знаю? Наверное, таким уродился.
— Вообще странно, что у вас так мало информации о планете. Даже о своих соседях мало что знаете…
— Ну извините, что так получилось, товарищи земляне! Мы народ темный!
— Ладно, не заводись. Я же просто так спросил.
— Просто так он спросил, — пробурчал Пятак и начал поправлять упряжь.
— Ну прости, прости, я не хотел тебя обидеть.
— Да ладно… Устал я просто…
Подошли два здоровых бугая, погрузили в телегу с ослом три мешка зерна и какой-то бурдюк.
— Слушай, Пятак, если будет возможность ножик перочинный у фирмачей выменять, ты устрой, — сказал один из них. — Я в долгу не останусь. Хочу сынишке подарить на десятилетие.
— И на что я его выменяю?
— В бурдюке самогонки почти восемь литров.
— А я что получу?
— Сказал же, в долгу не останусь.
— Ладно, поглядим, — Пятак обвел взглядом новоприбывших. — Ну все, погнали!
15. Фирмачи, дары приносящие
Мохнатый ослик передвигался мягкой рысью, словно плыл.
А пассажиры тем временем развлекались нехитрой игрой. Именовалась она «Грузим корабль» и стала фирменной у «Изгоев». Нужно было по очереди называть слова, начинающиеся на определенную букву. Тот, кто затруднялся с ответом, выбывал. Заводилой традиционно была Джей, которая, собственно, и предложила когда-то эту игру. На этот раз Гюрза не стала выражать свое «фи» и присоединилась к играющим. Вот такие чудеса порой творит скука.
— Грузим корабль на букву «Ш»! — торжественно объявила она.
— Погоди, — прервал ее Луцык. — На что играем?
— На щелбан.
— Давай на фофан. У меня лучше фофаны выходят.
— Пойдет.
— На три фофана!
— Не вопрос.
— На «Ш»… Трудновато будет, — протянул Кабан.
— А мы не ищем легких путей! — озорно подмигнула ему Джей.
— Давай лучше на «К». Или на «Л».
— Еще чего! Это слишком просто. Решено, буква «Ш»! Кабан, начинай.
— Грузим корабль шайбами.
— Шлейками, — подхватил Луцык.
— Шпалами, — подключилась Гюрза.
— Пятак, ты будешь играть? — поинтересовалась Джей.
— Делать мне нечего, — недовольно пробасил тот.
— Тогда моя очередь. Швабрами! — произнесла Джей.
Участники интеллектуальной забавы, подстегивая собственную память, не сдавались:
— Шлемами.
— Шахматами.
— Шинами.
— Шамаханскими царицами.
— Шампурами.
— Шаманами.
— Шпицрутенами.
— Шпротами.
— Шишкарями.
— Нет такого слова!
— А вот и есть! Так называют сборщиков кедровых орехов!
— Ладно, засчитано. Продолжаем.
Игра продолжалась минут десять. Продул Кабан. А пробивать фофаны по результату расклада в «Камень, ножницы, бумага» выпало Гюрзе.
— Мочи! Заслужила, — не без сожаления сказал Луцык.
— Я не умею, — сообщила она.
— Ну что за поколение! Ужас какой-то! Сейчас научу. Значит, так. Кладешь ладонь на голову жертве, оттягиваешь другой рукой средний палец и отпускаешь. И — бабах по черепушке! Это и есть фофан. Он же чилим. Давай на мне попробуй.
Девица делала все, как советовал наставник, но получалось у нее плохо и слабо.
— Эх, молодежь! — с досадой произнес Луцык. — Ну а хотя бы щелбан-то ты умеешь ставить?
— Щелбан могу.
— Валяй.
— Один фофан за три щелбана канает, — заметила Джей.
— Мы так не договаривались! — возразил Кабан.
— Не гони, правила не я составляла.
— Это беспредел!
— Продул? Тогда сиди