С тех самых пор императорские тигры и водяной дракон ревностно охраняют растение, прозванное женьшенем, от чужих глаз. Только достойный человек с чистым сердцем, каким был сам Жень Шень, сможет приблизиться к корню.
Многие смельчаки искали его, не зная страха и усталости, но никто не нашел. А может быть, кто-то и добрался до женьшеня, но оказался недостойным и, как и император когда-то, стал тигром.
Иван немного помолчал, а затем произнес уже более будничным тоном:
– Каждый, кто селится здесь, приносит тиграм небольшую жертву, чтобы снискать их дружбу. Даже Павел Алексеич делал это, поэтому ему и его кровным родственникам нечего бояться. А вот вам не следует ходить в лес одной.
Лорейн не знала, что и сказать. Она не очень верила, что повстречалась вчера с человеком в обличье зверя, и все же решилась спросить:
– Значит, ты стрелял в воздух, потому что веришь, что тигры – это люди?
– Охота на императорских тигров запрещена законом и карается очень строго, – ответил егерь. – Но даже если бы Павел Алексеич избавил меня от тюрьмы, вход в лес мне был бы заказан.
– Почему? – несмело спросила Лорейн.
– Тигры отомстили бы мне.
Он продолжал потягивать отвар из кружки.
Пока они говорили, солнце поднялось высоко. Воздух наполнился запахом прелых трав. Высоко в кронах шумел ветер, а вдали отсчитывала срок кукушка. Лес жил своей жизнью, не обращая на людей никакого внимания. Лорейн подумала, что нет ничего удивительного в том, что егерь верит всерьез в людей-тигров. Здесь так и хочется сочинять сказки!
Наконец чай был допит, недоеденный сухарь Лорейн оставила на тарелке и попрощалась с Иваном.
– Спасибо за угощение. И еще раз благодарю за спасение! Если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится, ты всегда можешь рассчитывать на меня и на Роберта!
Егерь сдержанно кивнул. Лорейн и Даша отправились домой.
Едва избушка скрылась за поворотом тропинки, как Даша, которая все время чаепития помалкивала, с плохо скрываемым недовольством произнесла:
– А на лошади мы бы уже обернулись.
Но Лорейн не слушала ее. Она задумчиво смотрела вперед, а потом спросила:
– Даша, кто он такой, этот егерь?
Служанка неодобрительно отвечала.
– Да бог его знает! Пришлый он, не с нашей деревни. Месяц назад прошлого пьянчугу выгнали, а тут он откуда ни возьмись явился. А больше и некому. Все-таки тигров боятся.
Лорейн заметила ее косой взгляд.
– А вы бы все-таки с ним поосторожнее. Уж больно любезничали.
– Больно? – не поняла Лорейн.
– Я говорю, что вы с ним за стол сели, и видно было, что он высказывается прямо, без почтения к вашему положению. Не довело бы такое панибратство до беды.
– Панибратство? – нахмурилась Лорейн на еще одно новое тусское слово.
Служанка только рукой махнула.
* * *
По возвращении Лорейн столкнулась с Робертом в холле. Неожиданно было застать его дома в такое время и в таком месте: он стоял, сложив руки на груди, возле вешалки для пальто. Он ждал ее.
– Здравствуй, Роберт, – прохладно произнесла она, сняв шляпку и отдав ее камеристке.
– Кхм… Куда ты ходила? – не удосужившись ответить на приветствие, сказал он.
– Я хотела лично поблагодарить егеря Ивана за свое спасение.
– Что? Ты сама ходила к нему? – удивился он.
– Я люблю гулять, и со мной была Даша, – она надменно взглянула на мужа. – Не вижу здесь ничего особенного. Если бы он тебя вырвал из лап тигра, ты бы тоже испытывал желание поблагодарить.
Роберт нахмурился и, кажется, хотел возразить, но внезапно изменил тему:
– Лора, если ты не очень устала, то не окажешь ли любезность прогуляться со мной в саду?
Лорейн удивилась такому предложению, но не подала вида.
– Да, конечно.
Как бы часто Лорейн ни бывала в саду, она все не могла им налюбоваться. Роберт молча шагал рядом, глядя, как она то и дело останавливалась возле очередной клумбы, чтобы понюхать яркий цветок или легко прикоснуться к нему пальцами. Теперь она знала по именам все растения здесь, ведь много расспрашивала Павла Алексеевича и даже однажды побеседовала с садовником.
– У тебя дома не растут цветы? – наконец не выдержал Роберт, остановившись.
– Растут, – разглядывая пятнышки на лепестках тигровых лилий, ответила она. – Но не такие. И не так много.
– Понятно, – отозвался он.
Лорейн посмотрела на мужа.
– Тебя раздражает мое любопытство?
– Вовсе нет. Просто блуждания от одной клумбы к другой всегда казались мне бессмысленной тратой времени, – со скорбным лицом ответил он. – Эти цветы растут здесь только потому, что отец щедро платит садовнику. На любой ближайшей сопке можно найти куда более интересные растения. А эти не имеют ничего общего с окружающей природой. Они ненастоящие.
Лорейн задумалась над его словами.
– Ты не прав. Они растут, цветут и радуют глаз. То, что они высажены здесь человеком, не делает их менее живыми.
– Но они в опасном положении: стоит забыть об уходе на пару дней, и они погибнут, – хмыкнул он.
– Именно поэтому им нужен кто-то, кто позаботился бы о них.
Их взгляды встретились. Лорейн подумала, что их разговор был не только о растениях.
Роберт отвел глаза и жестом пригласил ее присесть на скамью неподалеку. Это было излюбленное место Лорейн под яблоней.
– Я утром говорил с отцом, – произнес он, опустившись рядом с ней. – И он ясно дал мне понять, что я плохо исполняю свой долг наследника рода. Его не устраивает мое отношение к женатой жизни и к тебе. Даже пригрозил, что лишит меня наследства.
Его прямота обескуражила ее. Что это: доверие или оскорбление?
А он продолжал:
– И не стоит забывать о том, что я должен осчастливить его появлением законных внуков.
– Полагаю, незаконные у него уже есть? – едко заметила Лорейн, гордо выпрямившись.
– Вот что ты думаешь обо мне, – медленно проговорил он.
Она не удостоила его ответом, созерцая ближайший розовый куст.
– Лорейн, я должен извиниться перед тобой, – прозвучало куда искреннее, чем вчера. – Наша свадьба стала для меня неожиданностью, и я был страшно зол на отца за его вмешательство в мою жизнь. Кроме того, признаюсь, я думал, что ты только и мечтаешь об этом браке.
– Но это не так, – бросила она.
– Я уже понял. Поначалу я думал, что если брак не консумирован, то его можно объявить недействительным и все отменить.
Это была правда. Неконсумированный брак можно признать недействительным. Но Лорейн с ужасом представила, что сказал бы на это ее отец. Она резко обернулась к Роберту.
– А ты понимаешь, как это отразилось бы на моей репутации? Мой отец никогда не примет меня обратно! Такой страшный позор!
– Да, папа уже объяснил мне, – кивнул Роберт. – Так что, похоже, пути назад у нас нет.
Лорейн вдруг представила, в каком положении он оказался. Отец заставил его жениться, хотя Роберт был явно не готов к такому шагу. Да еще навязал невесту, которая кажется ему неподходящей. Это не оправдывает его поступков, но, похоже, он наконец осознал свою ответственность и хочет что-то изменить.
– Мне тоже нелегко было это принять, – сказала она.
Он взял ее за руку.
– Лора, как ты думаешь, мы сможем начать все сначала, с чистого листа?
Ей стало неловко от его внезапной близости. Она хотела убрать руку, но словно одеревенела.
– Да, я бы хотела, но только если твое недостойное поведение не повторится.
– Разумеется не повторится, – отозвался он. – Я обещаю.
Его лицо внезапно оказалось прямо перед ней. Лорейн удивилась тому, какие голубые у него глаза. А в следующий миг он наклонился еще ближе, его вторая рука легла ей на затылок. Роберт притянул ее к себе и поцеловал.
Не успев осознать, что делает, Лорейн оттолкнула его и вскочила на ноги.
– Что ты себе позволяешь! – вскричала она.
Лицо ее так и горело. Роберт обескураженно