Звягин рванул следом, давясь в рацию — Он идёт к центральному выходу! Преградите путь!
Все встречные двери гнулись под руками Михаила, как фольга. Каждый этаж оставлял трапу из деформированных замков и перекрученных петель. Я следовала позади Звягина, трогая пальцами оплавленные ручки — они были холодными…
Внизу мужчину ждал ад в камуфляже. Десантники в похожей на панцири броне, выстроились в полукруг. Лазерные прицелы дрожали на груди Михаила.
— Вы хотите причинить мне боль? Спросил Михаил. — А вам известно, что такое настоящая боль?
Он разжал кулак и в воздухе распространилась незримая волна.
Солдаты рухнули на пол, будто под ними взломали канализационный люк. Автоматы зазвенели, ударяясь о мрамор. Один из бойцов с шрамированным лицом, завыл вцепившись в грудь.
Другой, сжимал медальон на шее и кричал матерными словами, которые когда-то слышал от умирающего отца.
Слезы лились ручьем, смешиваясь с соплями и слюной.
Один только Звягин не упал.
Он стоял, согнувшись как старый дуб под ураганом. Его пальцы впились в стойку ресепшена, оставляя кровавые полосы на пластике.
Лицо исказилось в оскале — не грусти, а ярости.
Мужественные слезы катились по щекам, но надменный смех, не прерываясь рвался из горла — Ты просто ребенок с игрушкой, которую не понимаешь!
Михаил прошел сквозь строй рыдающих тел.
Последняя дверь рассыпалась как песочный замок.
Улица проглотила его…
Я осталась на пороге и прощупала лицо…
Кожа была сухой…
Значит и мои силы велики…
Мы двое круглосуточно пахали и избавляли людей от страданий…
Я смотрела на лужи слез на полу, в них отражались перекошенные лица солдат.
И моё — среди них.
На чьей я стороне?
Если бы я отважилась выйти, тоже получила бы ствол автомата в лицо?
Глава 29
Демон Лилит всей душой полюбила подоконники нового мира. Сидеть на таком и наблюдать за ними через стекла, словно за муравьями, очень увлекательно.
Интересно… Почему самая развитая часть человечества стремительно вымирает?
Вся их цивилизация — сплошной парадокс.
Чем ниже уровень жизни — тем больше детей, а если благ в обществе в избытке — то их вообще нет.
Они строят храмы культу семьи, но эти храмы построены на костях…
Лилит усмехнулась, вспоминая древнюю войну.
Тогда мужчины вгрызались в землю, защищая очаг, а женщины рвали подолы платьев на бинты, чтобы после сражения, в темноте шатров слиться с возлюбленными не в порыве страсти, а в клятве…
Глаза в глаза, дыхание на губах — так рождалась вечность…
А сейчас… Ха!
Мой дом — моя крепость. Они сами превратили крепости в карточные домики.
В новом мире, на людей и их жалкие потуги найти любовь и построить семью, без слез не взглянешь. Дети растут неполноценными людьми, поскольку воспитывались только одним из родителей — чаще матерью, которая научила их проклинать отца и весь мужской род.
У них нет друзей, братьев и сестер.
Женщины не желают рожать помногу и зализывают единственное чадо до состояния теленка. Дети, выкормленные гиперопекой — хрупкие как стекло. Такой фундамент непригоден для крепкой семьи…
Красота — божий дар, а женщины научились торговать им в розницу…
Даже удивительно, как они достигли такой степени разложения, без единого моего проклятия…
Лилит прижала ладонь к стеклу, следя за силуэтом кувыркающегося с Лилией Иллариона в отражении.
Я выбрала его неспроста…
Нынче мужчины измельчали…
Живут меньше, работают больше, никто не уважает их труд и жертву, да еще и внимание женщин заставляют добиваться…
— Ничего мой мальчик… Я научу тебя, как правильно с ними обращаться… Прошептала она и чернила в её дневнике, заструились кровавым узором.
— Я покажу тебе, что значит настоящая власть. Не через ухаживания за женщиной, ведь в уходе нуждаются только инвалиды и больные, а через… о, ты скоро увидишь…
Скоро мы с тобой взберемся на пантеон и мир будет мой…
Запомни, Ларик…
Любовь — это шахматы, где девушка всегда на два хода впереди. Мужчина, дурак, натыкается и слышит мат в свой адрес — даже не успев пожертвовать пешкой.
Она говорит “люблю” тем же тоном, каким актеры произносят монологи — красиво, громко, пусто… а мы аплодируем, не замечая, как занавес превращается в удавку.
Женщины не влюбляются — они как древние алхимики, проводят эксперименты. Добавим щепотку нежности, каплю ревности и вот, ты уже превращаешься в золото… оседающее в её кошельке…
Её слезы — не признак слабости. Это шепот летящей пули. Утешая девушку, ты даже не успеваешь понять, в какой момент согласился быть мишенью.
Секс — не признак страсти. Это рукопожатие после сделки, где ты пропустил пункт о вечной расплате… Они учат нас сражаться за их честь, чтобы потом не осталось сил защитить свою…
Любовь — это кредит под бесконечные проценты. Ты отдаешь годы, а она продолжает вписывать условия. Она зовет тебя в свой мир не для того чтобы согреть, а, чтобы ты замерзая забыл, как выглядит солнце вне её окон.
Её объятия — не искренность, а просто проверка гравитации: как быстро ты упадешь к её ногам, забыв, что когда-то умел летать…
Любовь — это уравнение, где её “минус” всегда становится твоим “плюсом”. А потом мы удивляемся, почему остаемся в должниках…
Чем выше женщина поднимает тебя в своих речах, тем больнее будет приземление. Ты уже не гордый орел, которого мама растила, а обычный воздушный змей в её руках…
Она врывается в твою жизнь ураганом, а когда ты остаешься среди руин, объясняет — ты сам позволил…
* * *
Взрослая женщина — совсем другая материя. Она как двигатель, заводящийся от одного взгляда на красивого и статного мужчину. Её бедра — произведение искусства, а грудь — надутые гормонами воздушные шары.
Каждый вздох пахнет дешевыми духами и дорогими обещаниями.
Виолетта — зрелая, сочная, сформированная до последнего волоска…
Теперь понятно, почему из-за женщин начинались войны, почему им было посвящено так много культурных произведений, написано стихов, сочинено песен, слеплено бюстов, статуй, памятников и почему так много мужчин резали друг друга на дуэлях.
Когда Господь создал мужчину, он подарил ему блестящий интеллект и способность к созиданию. Мужчины начали очень стремительно развивать цивилизацию, и Бог, опасаясь конкуренции, вдогонку создал женщин — главный сдерживающий фактор мужского потенциала.
Отныне цивилизация кончалась там, где она разрешает снять трусы…
Как же от возбужденной женщины приятно пахнет…
Аромат, от которого кора головного мозга сворачивается в трубочку. Ты