Медди подмигнула ему и выскользнула из комнаты, пусть и очень хотела остаться.
Глава 4
Джастин смотрел туда, где только что стояла прекрасная незнакомка. Несколько мгновений он гадал, а не был ли весь разговор плодом его воображения. Так все странно. И он не был уверен, что правильно ее понял. Она ведь сказала, что ее желание – потанцевать на балу с симпатичным джентльменом, ведь так? Это что-то небывалое. Маркиз не слышал, чтобы кто-то из дам говорил нечто подобное, кроме разве что его сестры Джессики, которая буквально одержима замужеством и с нетерпением ждет своего дебюта в обществе.
Но если эта леди – дебютантка, то что она делала здесь одна? Где ее мать, компаньонка? К тому же все дебютантки отлично знали, кто он такой, и мечтали, чтобы он стал их партнером, но незнакомка понятия о нем не имела: ее, похоже, интересовали только танцы.
Джастин рассеянно почесал подбородок, все еще глядя на дверь. Кто она? И точно хороша собой. Густые светлые волосы, привлекательные ямочки на щеках и васильковые глаза с пляшущими в них чертенятами, голос приятный и полный жизни. Ему никогда не хотелось продолжать знакомство с дебютантками, но сегодня, пришлось признаться, он испытал разочарование, когда она исчезла. Странно. Все очень странно. И досадно… Она даже имени своего не назвала… отказалась назвать.
Ему захотелось броситься за ней, и это тоже нечто небывалое. Эта мысль удивила его. Конечно, до танцев ему не было дела: Джастин никогда не любил танцевать, но по какой-то необъяснимой причине ему захотелось увидеть, как танцует она.
Маркиз покачал головой и потер лоб костяшками пальцев. Вот ведь абсурд. С какой стати его должно волновать желание молодой хорошенькой девушки потанцевать? Он вообще-то здесь по делу: нужно найти Эджфилда, распустить слух о якобы приболевшей сестре и смотаться с этого сборища алчных матрон и жеманных девиц.
Однако странное дело: эта молодая незнакомка не вызвала у него скуки, а вот интерес пробудила, и это тоже что-то небывалое. Она выглядела чуть старше обычных дебютанток. Но если она не дебютировала, то не могла быть и на балу. И потом, почему ей нельзя находиться в гостиной? Возможно потому, что она должна быть среди гостей, под неусыпным наблюдением матери?
Но почему она отказалась назвать свое имя? Впрочем, ведь и он не представился так, как того требует этикет. Когда она отказалась назваться, он тоже решил по какой-то причине сохранить инкогнито: мистер так мистер. Джастин не привык хвастаться титулом, да это и не требовалось: на каждом углу, но каким-то образом все, похоже, знали, кто он такой, а потому было забавно увидеть дебютантку, которая его не знала. Очень даже презабавно.
Маркиз покачал головой. Да что с ним такое? Не в его характере тратить время на размышления о поступках какой-то дамочки. Он обычно избегал таких девиц как чумы и предпочитал опытных прелестниц, которые умели доставить удовольствие и знали, как его получить. О, в итоге он, конечно, женится, Джастин это знал. И это будет настоящая леди, которая родит ему наследника, а потом удалится в загородное поместье. Вот секрет брака, свободного от обид и разочарований. А удовольствия он найдет в других местах и с другими дамами.
Джастин провел рукой по волосам. Неожиданная встреча с незнакомкой надолго отвлекла его от поставленных задач. Пора возвращаться в бальный зал. Он вышел из гостиной, плотно захлопнув дверь и напрочь выбросив из головы мысли о хорошенькой светловолосой девушке.
В бальном зале ничего не изменилось: все также многолюдно, шумно и душно. Единственная радость: леди Хезлтон и Генриетты пока видно не было. Он вежливо кивнул нескольким знакомым и задержался, чтобы переброситься парой слов с друзьями, когда те вежливо осведомились о здоровье Вероники. Пробираясь сквозь толпу, он искал глазами Эджфилда… но если заметит светловолосую леди, то так тому и быть.
Джастин решил обойти зал по периметру, но не успел дойти и до ближней стены, как заметил Эджфилда в небольшой группе, собравшейся вокруг лорда Хезлтона, и тотчас же направился к нему.
– А, Уитмор! – обрадовался Эджфилд, как только поднял глаза и увидел направлявшегося к нему Джастина. – Наконец-то. – Герцог повернулся к собеседникам. – Я как раз только что говорил Хезлтону, что Вероника немного приболела.
– Да, верно, – мягко подтвердил его слова Джастин, качая головой. – На мою дорогую сестру всегда влияет погода. Надеюсь, скоро ей станет лучше.
– Она, конечно же, приносит свои извинения из-за того, что не смогла присутствовать на балу, – добавил Эджфилд.
Лорд Хезлтон окинул его усталым взглядом и равнодушно проговорил:
– Какая жалость. Я обязательно попрошу леди Хезлтон заехать к вам в особняк и узнать, не нужно ли чего ее светлости.
– Не беспокойтесь, – поспешил заверить его Эджфилд с притворной улыбкой. – У нее в подчинении дюжина служанок. Она почти весь день спит. Уверен, что очень скоро она поправится.
– Вот и хорошо, – милостиво протянул Хезлтон, по прежнему глядя на Эджфилда так, что было ясно: он не верит ни единому его слову.
Джастина не обманул тон графа: он наверняка уже в курсе, что Вероника ушла от мужа всего через два месяца после свадьбы и почти полтора года живет в загородном имении. Весь Лондон гудел от сплетен об их браке. Супруги проявляли завидное упрямство и не желали слушать голос разума, так что до сих пор ни о чем не договорились. Джастину оставалось лишь надеяться, что они все-таки помирятся и ему не придется больше сочинять небылицы.
Когда разговор перешел на другую тему, Джастин оглядел зал в поисках белокурой головки и синего платья: ни малейшего намека – и нахмурился, в который раз гадая, зачем ему это.
Вскоре Хезлтон с друзьями ушел пообщаться с другими гостями, и Джастин остался наедине с герцогом.
– Спасибо, – сказал Эджфилд, выдыхая и расправляя плечи.
– Да не за что, – ответил Джастин. – Кроме Хезлтона, я переговорил с Ротшильдами, лордом и леди Пемброк и семейством Кранберри.
– Превосходно, – кивнул Эджфилд.
– Хочешь, чтобы я кому-нибудь еще сообщил о слабом здоровье моей дорогой сестрицы, прежде чем откланяюсь?
– Нет, – произнес Эджфилд, качая головой. – Этого достаточно.
– Знаешь, тебе в конце концов придется поговорить с Вероникой. Это вечно продолжаться не может.
– Скажи это своей упрямой сестрице, – с недоброй улыбкой возразил герцог.
Джастин закатил глаза. Себастьян и Вероника были очень похожи